– Мы говорили по видео, – Эви закрыла глаза, слушая тихий голос и представляя картину. – Ханна была взволнована, но не хотела рассказывать, пока не придёт домой. Ей казалось, что за ней следят, – он глубоко вздохнул, и в этом было слышно больше эмоций, чем в сотне слов сожалений. – Я не верил, думал, фантазия разыгралась.

Каждое новое слово давалось ему труднее. Эви даже обернулась – Джейк смотрел на потолок и беспрерывно играл пальцами. Опасаясь, что такими темпами он ещё сильнее повредит руки, подошла, присела на корточки и едва ощутимо коснулась неповреждённой стороны ладоней – на мгновение замер. В прошлый раз он так успокаивал её.

– Но она не успела рассказать?

Кивнул.

– Человек в маске ударил её. Связь прервалась.

– Считаешь себя виноватым? – он не сказал ни слова, но всё было понятно. – Ты не мог помочь ей тогда. Зато можешь теперь, сосредоточься.

– Ты права, Эви. Допиши, что его маска похожа на мешок. Это всё.

Записав новые детали, приклеила стикеры на ту же доску. Как жаль, что здесь их нельзя соединить, как в детективах, но хоть какая-то наглядность. Человек в маске, похожей на мешок, похитил Ханну после нескольких дней слежки. Произошло всё месяц назад, а он даже не думал связываться с её друзьями и родственниками. Дело не в деньгах, и варианта два: либо Ханна нужна ему живой, либо она давно мертва. Но кто-то отправил сообщение. Если не Ханна – зачем? Если она – как?

Наверняка причина всего происходящего в том, чем Ханна занималась. Теперь Эви верила, что она стала опасна, что её решили устранить. И прошлая версия почти верна – только не Джейк был лидером в их паре. Это он помогал.

– Чем вы двое занимались?

– Я не знаю. Ханна попросила помочь, и я…

– И ты просто так согласился? – нахмурилась. – А если бы она совершала преступление?

– Я не мог отказать. Только не ей.

– Ещё немного и я начну думать, что у вас двоих были отношения на расстоянии. Ну же, признайся, ты влюблён в неё?

– Не говори глупости, Эви, – Джейка не так просто обвести вокруг пальца, больше он об этом не сказал. – Она сказала, что виновата перед другом и хочет исправить ошибку.

– Это же всё объясняет! Возможно, этот друг – кто-то из компании. Чувствуя вину перед ним, она могла одновременно подозревать, что этот человек попытается отомстить, и потому не доверяла. Поэтому она написала мне, человеку извне. Выясним, кто друг – сможем выйти на след!

Выпалив идеи, посмотрела на Джейка – будто ребёнок, ожидающий, что его непременно похвалят за старания и дадут конфету в награду. Чувствовала, как горят глаза – всё более тускло с каждой секундой молчания. Наконец он поднялся, коснулся пальцами её макушки.

– Это замечательно, но как нам узнать про друга? Это было давно, не меньше десяти лет назад. Больше сведений нет.

– Можно поговорить с людьми.

– С кем? Группе нельзя доверять. Просто ходить по домам и спрашивать о «чём-то необычном десять лет назад» странно. Мало кто ответит.

Вздохнула, качнула головой и отстранилась. На мгновение она почувствовала себя полезной, но всё оказалось иллюзией. Все предложения – глупость. Ничем она не в состоянии помочь. Джейк мог логично раскритиковать каждое слово – так, что она сама понимала неправоту. И зачем тогда он вообще упорно говорил с ней, будто пытаясь натолкнуть на какую-то мысль?

– Но ты же из полиции. Почему бы не…

– Чтобы спрашивать у жителей, видели ли они что-нибудь странное, надо хотя бы примерно знать, к какому делу странности относятся. И логичное объяснение интереса спустя столько лет не помешает. Этого у нас нет.

Не смотря на него, Эви шагала по комнате, размышляя, сопоставляя детали, вспоминая. Если нельзя поговорить с жителями открыто, надо притвориться кем-то, чтобы это выглядело логично. Усмехнулась. Конечно. Проще некуда. Ведь иногда самые неоригинальные идеи могли оказаться лучшими. Остановилась, повернулась к Джейку.