Решение свернуть дальше от протоптанной дороги было либо удачным, либо самым ужасным на свете – пока Эви не могла определиться, но знала точно: что-то происходило. От света фонарика разбегались по сторонам тени, лес начинал оживать – к шуму затруднённого дыхания добавился птичий гомон. Вдали каркал ворон – от резкого крика мурашки бежали по спине с особым энтузиазмом. Впереди слышался шелест незнакомого смеха – от него кровь леденела в жилах.

Преследуя невидимку с неестественным морозившим душу смехом, Эви заметила, что туман сгущался всё сильнее, от него уже не спасал свет фонарика, идти приходилось наугад.

Смех стих. Лес замер снова.

Эви сделала несколько шагов сквозь слишком плотный туман и вскрикнула – земля ушла из-под ног с тихим плеском. Тело в намокшей одежде вмиг потяжелело. Не умея плавать, размахивала руками в призрачной надежде схватиться за что-нибудь. Бесполезное, вредное усилие. Она пыталась выбраться, но стало только хуже. Вода сошлась над головой, и в последнее мгновение она успела увидеть одну из странных теней среди деревьев.

Она знала, что не должна дышать, но разум сдался под натиском паники. Рефлекторный вдох – воздушные пузырьки устремились к поверхности, вода заполнила рот, полилась по горлу, обожгла, наполнила грудь. Чёрно-красные пятна перед глазами. Боль сдавила голову, и Эви покатилась во тьму по ступеням бесконечной лестницы.

Закашлялась, открыла глаза. Над ней навис человек – в темноте различим только силуэт. Эви слышала тяжёлое хриплое дыхание. На лицо капала вода.

– Очнулась?

Голос дрожал и звенел. Человек зол, взволнован, но его мокрая ладонь с необъяснимой нежностью убрала волосы с её глаз. Эви моргнула, не веря, что живой выбралась из воды, что здесь был именно он. Даже в таком состоянии она узнала голос Д. и хотела ответить, но из горла вырвался болезненный хрип. Руки сами потянулись выше, сжимая, царапая длинными ногтями – будто в попытке вырвать голос из-под кожи. Д. легко хлопнул её по щеке – неожиданно это помогло. Протянул руку. Опираясь на его руку, поднялась. Ноги дрожали – стоять почти невозможно, бежать тем более. Эви схватила рукав кофты – Д. обернулся, окинул её хмурым взглядом.

– Я…

– Лучше молчи, Эви.

Впервые она не могла понять настроение по голосу человека. Зол? Конечно. Обеспокоен? Определённо. Но чего из этого больше? Но было в его звучании ещё что-то. Усталость? Логично, он только что вытащил её из озера. Страх? Что-то похожее, но… Сглотнула и продолжила семенить вслед за Д. по уже знакомой дорожке, стараясь смотреть по сторонам, а не только сверлить взглядом спину.

– Всё же, – кашель, – я должна…

– Молчи!

Д. бросил, почти выплюнул это слово, и ускорился – Эви едва удержалась на ногах, выпустив ткань кофты из рук, но остановилась. В ушах странно шумело, в тумане снова виделись странные тени. Замечал ли их Д.? Стоило ли рассказать ему? Не сочтёт ли её сумасшедшей? Продолжала оглядываться по сторонам, хмурясь. Тени вели себя странно, не просто мелькали среди деревьев, но пытались выбраться на дорогу.

– Эви, всё нормально?

Д. обернулся, сделал шаг к ней.

– Мне показалось…

Замерла на полуслове, потёрла глаза – видение не исчезло – и, не найдя сил для нового разговора, некультурно ткнула пальцем за спину Д. Они словно ждали этого. Ждали, пока он отвлечётся, повернёт голову, хоть немного ослабит внимание. Дождались – высыпали на дорогу роем не туманных теней, но чего-то материального, живого, опасного. Изогнутые нечеловеческие силуэты с шумом, как из старого приёмника, преградили им путь.

Заметив их, Д. преодолел разделявшее их с Эви расстояние, сжал её в объятиях. Она замерла, сбитая с толку таким жестом. Не замечала особой близости между ними, а он прежде не показывал себя человеком, который с трепетом и нежностью относится к первым встречным. Закрытый, не привыкший к личному контакту – он был скорее таким. Может, ей только так казалось. В конце концов, Эви никогда не говорила, что хорошо разбиралась в людях.