– Как же сильно я тебя люблю, – вливался ее шепот в пение невидимых сверчков, вплетался в шелест листвы, зовущей легкий ветерок.

– Я тебя тоже, – робко отвечал Игорь, привлекая девушку к себе, пряча неудобное смущение.

Она поддавалась, целовала, отстранялась и, звонко смеясь, снова прижималась к губам любимого.

Нежданно всходило солнце.

– До завтра. Нет, до сегодня. Хорошо, что до сегодня, – не переставая смеяться, перебивала Ира саму себя, поправляла измятую блузку.

– Пойдем на праздник?

– Как скажешь. На площадь – так на площадь, в парк – так в парк, мне без разницы! Не переживай, – не в силах уйти она возвращалась обратно, ложила прозрачные ладони на крепкие плечи, – откуда у тебя деньги? Сколько есть – столько есть, а если уж совсем…, так у меня найдутся.

– Тебе обязательно напоминать о моем возрасте, о том, что ты студентка?!

– Прости, это я так… А ты заметил, я не курю?! Помнишь ты вчера…, ой! – прилаживала палец к губам, и на фоне красного лака ногтей явственнее обозначалась местами недоеденная парнем помада. – Ой! Уже позавчера! Ты просил меня бросить курить, я бросила и больше никогда…

***

– Значит так. Сейчас в тир, затем на площадь, – планировал Стас на правах старшего вечер за всю компанию.

– Я не пойду, – тихо нерешительно отзывался Игорек.

– Аааа…. К своей конопатой побежишь?! – подковыривал Стас, и остальные охотно подхватывали.

– Ничего. Веснушки с возрастом пройдут.

– Нет, не пройдут! Забыл? Я с ней в одном классе учился! Что в пятнадцать лет конопатой была, что сейчас в двадцать. И дылда неизменная. Помню раза два на выпускном с ней танцевал, после еще воображале предложил…, а она…, в общем, дылда. К тому же страшненькая!

– А чего ж тогда танцевал? – вмешался кто-то из ребят.

Стас отреагировал свирепым взглядом, но тут же, найдясь с ответом, успокоился.

– Жалко стало, вот и танцевал. И вообще, отстань, давайте лучше о вечере поговорим. А ты дуй к своей рыжей. Втюрился по полной! Стихи еще не пишешь? Ты смотри, покраснел. Точно пишет! Влюбился!

– Ничего и не влюбился!

– Ну конечно, только к ней и бегаешь! Бегать ты у нас умеешь! Хотя ты в последнее время все умеешь! Мастер на все руки: и в футболе, и в учебе. А до нее везде профан. Иди, иди, она из тебя паиньку сделает!

«Зачем я им сказал, что она после поцелуев смеется?! Особенно Стасу, – сожалел Игорь, идя на встречу с красивой. – А может он прав, может так она издевается? А еще эти веснушки…», – истерзанный надоевшими и уже редко обходящими стороной мыслями, добрел до аллеи парка.

Иры еще не было, она продолжала дома перед зеркалом наводить свою красоту.

– О жизни пора подумать, связалась…! Будущее-то, какое? – в который раз мать нагнетала обстановку, мешала и портила настроение.

– Как ты думаешь, какие серьги лучше? – боясь опоздать, Ира вывалила разом все украшения из шкатулки на стол.

– Тьфу ты, я ей одно…. Для кого наряжаешься? Кому лучше? Вон на подруг посмотри…, а ты что хуже?

– Мам, если ты не перестанешь, мы поссоримся! – бросив драгоценности, насупилась Ира.

– Да из-за кого ссориться?! Нашла тоже! Как жить-то будете?

– Проживем! Не переживай!

– Так вот знай: от меня копейки больше не получишь! Мало мне тебя содержать, так еще и дружков твоих малолетних обеспечивай!

– Как ты можешь!

– Это ты как можешь? Давай еще забеременей от него!

– А что? Захочу и забеременею!

– Тогда домой не суйся!

– Могу прямо сейчас уйти!

– Скатертью дорога! Есть захочешь, вернешься!

Громко хлопнув дверью и услышав вслед недовольное ворчание матери, Ира выскочила во двор. Пробежала мимо усаживающихся в легковушку подруг и, не замечая поедающих ее взглядов чужих парней, помчалась на встречу с Игорем.