Но кто же он?

То, что такой же неправильный, как и я, это и так понятно. А ещё он знает Виктора, хотя последнее тоже не удивительно, если ему даже известно то, как называл меня Алек.

Алек...

С этой мыслью внутри меня всё встрепенулось смесью тоски и боли, грудь защемляет и становится не по себе от того, как он близок ко мне, но между нами по-прежнему имеется расстояние.

В сторону трассы – вот, куда мне надо идти, а не стоять здесь, рядом с двумя трупами и гадать о личности незнакомца, спасшего меня сегодня от роли заложницы. По привычки на глаза норовят слёзы, чтобы оплакать события и пожалеть себя. Да, раньше бы я не выдержала такого эмоционального выброса и впала бы в дикую истерику. Но нынче со мной что-то не так. Что-то умерло во мне одновременно с тем же моментом, когда смирилась, что лучше лишусь жизни, чем стану бессмертием Виктора. Ему нельзя жить. Нельзя занимать подобные должности, с которых он может повлиять на что-то значительное в этом мире. Моя жертва принесла бы много хорошего людям.

А теперь я стою живая, больше не игрушка в руках безумных лаборантов, жаждущих каждый день играться с моей кровью, пытаясь вывести нечто ужасное, и никак не могу поверить, что по-настоящему свободна.

– Лена?..

Голос. Бог ты мой... Внутри меня всё резко сжимается, сердце заходится вскачь как оголтелое. Вот теперь нет никаких сомнений в свободе. Я оборачиваюсь, чтобы наконец увидеть первого за долгое время знакомого человека.

– Никола!

3. Глава 3. Лена

Гибрид!

Я вижу его раньше, чем разум успевает до конца осмыслить появление Николы. В голове толпится слишком много недоумений, но все они блекнут на фоне одичалых красных глазах, впивающихся в затылок Николы. Слов и предупреждений не требуется, младший Драгов реагирует на мой взгляд раньше, чем успеваю что-то озвучить. Ему хватает доли секунды, чтобы бросить взор в направлении нападающего монстра и пригнуться, когда тот, едва приблизившись, сразу набрасывается на парня. Монстр – странная ныне формулировка, но это существо разительно отличается от всех тех гибридов, что когда-либо удалось повидать. От человечности в нём только оболочка, и то настолько безобразная и запущенная, что Ходячие мертвецы на его фоне будут выглядеть куда живее.

Он приземляется между мной и Николой, проскальзывая по снегу на пятках. Во мне взрывается жгучий адреналин, а ранее окоченелое тело мгновенно группируется, готовое действовать быстрее, чем соображает разум, что делаю. Гибрид уже дёргается в направлении выпрямляющегося Николы, одновременно перекидывающего мортэм в руке, когда я зачерпываю носком кеда снег и швыряю ему в спину. Он резко оборачивается на меня, красные как два ядерных реактора глаза вспыхивают безумием. Двух миллисекунд хватает монстру, чтобы оценить, насколько закуска из меня выйдет попривлекательней. К тому же, закуска ещё и сама нарывается.

Надеюсь, я не переоценила мастерство следующего лидера семейства Драговых, переключив внимание на себя и подарив парню эффект неожиданности.

Слава богам, нет, – гибрид даже толком не успевает всем телом повернуться ко мне, когда его спина выгибается дугой от всаженного в сердце мортэма. Слышится мерзкий, тихий звук, вырывающийся из открывшегося в немом крике рта. Но Николе этого, по-видимому, недостаточно – с ожесточённым выражением лица, он с силой вдавливает мортэм глубже, схватив гибрида за плечо и потянув назад. Следующим звуком слышится хруст. Один, второй, третий: на пятый Никола наконец перестаёт сгибать тело гибрида, словно металлический прут. Меня передёргивает: сколько бы за последнее время мерзких картин ни пришлось повидать, по-прежнему не могу начать относиться к ним с хладнокровием.