Наши взгляды встречаются, я тяжело сглатываю и не могу по-прежнему поверить, что он стоит передо мной. Его губы размыкаются, готовясь уже что-то произнести, как неожиданно он переводит взгляд за мою спину, и карие глаза наливаются ужасом.

– Лена!

Поздно. Я разворачиваюсь в тот момент, когда внезапно подобравшийся другой гибрид готовится рассечь мне шею. Сердце застывает. Вся моя грудная клетка наполняется леденящим холодом всего за мгновение, пока когти достигают кожи...

Шум. Шок. Толчок. Тьма.

Мне требуется пару секунд, чтобы понять, что происходит. Я лежу в снегу, а тьма – это тело Алека, накрывшего меня собой. И гибрид – нападающий – его целью становится...

– Нет-нет-нет! – воплю, пытаясь сделать хоть что-нибудь.

Мой крик тонет в грубой ткани форменной куртки Алека, заполонившей рот. Барахтаюсь и пробую вылезти, перевернуться, скинуть с себя Алека, потому что это мой удар. Мой. Но я зажата всем телом, руки Алека не позволяют сделать и шороха.

– Пять-девять, приятель! – внезапно слышится до ужаса весёлый и до невозможности знакомый голос – Марко. – Пока ты тут прохлаждаешься, я ни на секундочку не теряю времени, выполняя нашу работу за двоих.

Ещё миллисекунду я просто совладаю с сердцем, которое уже успело разбиться, разлететься на миллион осколков и умереть, пытаясь заставить его ожить, а затем разжимаю глаза, встречая тёплый, полный бережности и серьёзности взгляд карих глаз. Часть меня хочет ударить Алека монтировкой, что так поступил со мной – закрыл собой, понимая, что мог принять смертельный удар. Другая часть, та, что самая глупая и совершенно бесхребетная, не может даже начать дышать, насколько обезумствовала от того, как Алек смотрит на меня – этот всепоглощающий взгляд забирает вмиг остатки всей боли, растапливая, казалось бы, умершие навсегда несколько недель назад эмоции.

В груди разрастается что-то огромное и до сумасшествия волнующее.

– О, да что вы, не стоит благодарности, я всего лишь не дал отчаянно влюблённой паре разлучиться, – небрежно причитает Марко, шабурша снегом под ногами. С каждым словом его голос звучит всё отдалёнyей. – И, кстати, чик-чик, с тебя горячие объятия после того, как сможешь отлепить от себя этого парня.

На мои губы прокрадывается маленькая улыбка – сложно устоять, когда всё вокруг вдруг становится таким родным и знакомым, словно никогда и не существовало того момента, когда я была готова содрать с себя кожу, лишь бы не проживать ещё один день.

Алек так и продолжает взирать на меня своим – моё сердце плавится – взглядом, даже не уступая морганию, дабы упустить меня из виду хотя бы на мгновение. И не то чтобы мне не нравился этот взгляд, просто я действительно переживаю, что моё сердце разорвёт от натиска чувств, что его переполняют.

– Мы должны встать, – молвлю едва слышным шёпотом.

Я мало придаю отчёта своим мыслям и словам, что слетают с уст. Мой мир в принципе только и делает, что разлетается и собирается обратно, просто пытаясь вернуть меня из состояния турбулентности.

Алек же, напротив, в состоянии полной стабильности. Он чётко качает головой.

– Нет, принцесса, мы больше вообще никому ничего не должны.

Его губы накрывают мои. Неожиданно, страстно и грубо. В поцелуе, в котором я перестаю существовать. У нас было много поцелуев: дерзких, голодных, чувственных и невинных. Но этот... он как первый глоток воздуха, после смерти. Наполняющий, оживляющий и самый желанный. Я вцепляюсь пальцами в воротник его куртки, сжимая их до боли, притягивая и пытаясь едва ли не продать душу дьяволу лишь бы даже и так несуществующее расстояние можно было сократить.