Мама ушла в свою комнату. Сегодня она вряд-ли захочет со мной разговаривать.

Вечер. Я весь день лежал на кровати. Потом, когда мама вернулась с работы, я попросил у неё прощения. Она обняла меня, дав понять, что всё в порядке. А потом, когда мы сели на диван, сказала, что мэр всё-таки принял закон.

– Какой закон?

– О стерилизации.

– А. Ясно.

– Что думаешь? Тебя это тоже касается.

– Можешь представить меня родителем? – Я улыбнулся себе, и положил голову ей на плечо. – Думаю, лицемерно нам с тобой волноваться о таких вещах.

– Почему?

– У тебя полно денег. Мэр – почти твой муж. Ты постоянно предлагаешь мне, посетить с тобой другие города. Крылатым это запрещено, но у тебя есть связи и прочее… Остальные законы мы так же сможем обойти, если захотим, разве нет? А ты что думаешь?

– Не знаю. Мэр ничего не делает просто так. Но пока я не понимаю его. Может, завтра нам удастся нормально поговорить. Хотя я не уверена, что хочу этого.

– Ты не так собиралась сказать. – Я ехидно прищурившись, посмотрел в её лицо.

Мама отвернула мою голову, спрашивая: – С чего это ты взял?

– Я тоже знаком с тобой всю свою жизнь. Ну, так я прав?

Мама помолчала пару секунд, потом сказала: – Я не уверена, что мэр хочет говорить со мной об этом.

Десятая глава

Марк

Двери ненорбара были заперты. Три десятка постоянных посетителей сидели за столиками напряжённые, как никогда. Собрание было внезапным и незапланированным. Не все, кто хотели бы его посетить, смогли прийти. Марка это не тревожило. В лучшем случае, человек было бы тридцать пять.

Бармен пил коньяк, собираясь с мыслями. Как и у всех, настроение у Марка было странное. Самые разные мысли хаотично возникали в его голове, и быстро заменяли друг друга. Ни на чём не удавалось сконцентрироваться. Даже его тетрадь в которой казалось, были фразы на все случаи жизни, не могла ему помочь.

Когда Марк наконец собрался, и вылез из-за барной стойки, все притихли. Начал он скомкано, озвучив первую же фразу, что пришла ему на ум.

– Я… был уверен, что этого не произойдёт.

Затем Марк подошёл к самому близкому от себя столику и, окинув взглядом всех посетителей, спросил: – А вы?

– Я тоже, Марк. Я думал это шутка. – Сказал кто-то.

– И я.

– Шутка? Интересная мысль. – Вдруг из середины зала, выкрикнул какая-то девушка, с короткими, рыжими волосами. – Думаешь, это ирония, абсурд или какой-то подвид сарказма?

– Мы тут серьёзные вещи обсуждаем. – Сказал Марк.

– А, нет! – Продолжила девушка. – Это классический анекдот. Зашли как-то в бар три психа, а бармен им говорит: «Очень скоро вы станете кастратами».

– И в чём шутка?

– В том, что это не шутка.

– Не преувеличивай. «Кастратами» нас никто делать не собирается.

Девушка состроила извиняющуюся гримасу, и произнесла: – Прошу прощения.

– «Пирога» не лишат, а «начинку» испортят. – Робко прозвучало от седого мужчины со второго столика. Все неловко засмеялись. Даже Марк не удержался.

Когда смех стих, голос подал высокий мужчина лет сорока, что сидел за седьмым столиком: – Это коснётся больше шизофреников, маниакалов и прочих таких… Мне сказали, что с моим нервозом мне нечего бояться.

– А, если тик? – Спросила полненькая, светловолосая девушка, что сидела за третьим столиком.

– Про тик я не спрашивал.

– А, что с депрессией? – Спросил мужчина с пятого.

– Не знаю. Я больше ни о чём не спрашивал, говорю же.

Снова тишина.

– Вряд-ли депрессия считается. – Сказал тот же мужчина с пятого столика. – То есть, это же всего лишь депрессия.

– Когда я сказала тебе тоже самое, ты на меня наорал. – Пробормотала кудрявая женщина, сидящая неподалёку от Адама, что полулежал на подоконнике, позади всех и угрюмо молчал.