Герона вернулась на своё место. Высокий мужчина в строгом, чёрном, словно с похорон, костюме, что сидит прямо за ними, что-то сказал Героне, а затем присвистнул во след, на что женщина развернулась, и ехидно улыбаясь, помахала игривому посетителю кончиками пальцев.

– Что он сказал? – Поинтересовался бармен.

– Спросил, всегда ли мой язык такой ловкий.

– Обычно, ты за такое бьёшь.

– Изобью, когда он в туалет пойдёт.

Герона поставила пустой поднос на прилавок, и прикусив нижнюю губу, кокетливо спросила Марка: – Ты, случайно, не хочешь переспать со мной?

Марк задумался.

– Я, вроде, не в твоём вкусе. – Произнёс он.

– Так и я не в твоём… Но сейчас главное, что ты порядочный человек. А, мне нужно по быстренькому завести ребёнка. Пока это ещё возможно.

Марк задумчиво выдохнул, потом приблизился к женщине и, разместив на стойке свои руки, словно школьник за партой, сказал Героне: – Мэр этот закон ни за что не примет.

– А то, что мэр его вообще рассматривает, тебя никак не смущает?

– Я…

– Ладно. – Герона оборвала бармена. – Обойдёмся без споров. Мне этого на наших сборищах хватает.

– Хорошо. – Согласился Марк. Затем указал рукой на пустой бокал Героны. – Я говорил, что всех остальных воротит от этого вина?

– Да, много раз. Налей ещё, пожалуйста. – Женщина улыбнулась, по детски наивно.

– Хочешь, налью хорошего? За счёт заведения.

– Нет. Налей это.

Бармен выполнил просьбу.

Герона снова примкнула губами к своему напитку. Затем протолкнула жидкость через горло, чуть скорчившись. А, когда вино дошло до желудка, умиротворённо улыбнулась.

– Вы просто ничего не понимаете. – Сказала Герона. – Ваше «хорошее» вино можно пить до бесконечности, и никакого результата. А от этого вина меня уносит, после первых двух бокалов. Прямо, как в детстве. И вкус такой же.

– А, когда тебя «унесёт», как домой будешь добираться?

– Да уж как-нибудь… Кстати, как там Мир?

– Нормально. Наверное. Я у него не был. Мир не любит, когда его навещают в больнице.

– Что за бред? – Резко спросила женщина, подавая пальцами сигнал, что-бы ей подлили ещё. – Мою мать, например, вообще воротит от одного моего вида. Но если её увезут в больницу с очередным сердечным приступом, я её навещу. Даже цветов принесу. Потому что это правильно.

– Мир мой друг. – Сказал Марк, наполняя, вновь опустевший бокал Героны. – И я уважаю его мнение.

– Мир твой лучший друг, поэтому, на его мнение ты должен плевать. И, хочет он того или нет, тебе нужно припереться в его палату и спросить «как дела?». – Герона улыбнулась и, смотря прямо вниз, на дно своего бокала, сказала, как бы самой себе: – Что ещё делать старой алкоголичке, как не давать наставления?…

– Ты здесь далеко, не самая старая. – Сказал ей Марк.

– Я здесь самая алкоголичка.

Бармен не успел никак отреагировать на это – другой посетитель отвлёк его, и Марк отошёл от своей стойки на пару минут, а, когда вернулся, спросил Герону: – За что твоя мать тебя ненавидит?

– Я красивее её. – Ребячливо ответила женщина.

– Хах. Серьёзно?

– По крайней мере, так считал мой папа.

Марк озадаченно посмотрел на Герону, и собирался что-то сказать, но женщина опередила его, спросив: – А у тебя, какие были отношения с родителями?

– Сложные. Но, они умерли и оставили мне наследство. Так, что я всё им простил.

– Большое видимо наследство.

– Да. И ещё, кое-что, что важнее денег. Наш род. Мы с Алисой потомки основателей Аквариума.

– Вау. Так, значит, ты мог бы стать мэром?

Марк, улыбнувшись, кивнул.

Тут, они оба заметили, что в бар зашёл их очень хороший знакомый.

– Смотри ка, Винни. – Сказала Герона.

– Или Кларсон.

– Нет, Винни. Клар бы не вышел из дома в мятой одежде, и, тем более, с растрёпанной головой. А Винни, вряд-ли даже расчёской умеет пользоваться… Нет, ты не подумай, я люблю Винни, как и все. Но, простят меня небеса, Винни на столько же глуп, на сколько Кларсон сволочь.