Я обожала их обоих, но в первую очередь сестру. Я боготворила даже воздух, которым она дышала. Готова была исполнить все, что она прикажет, – гнаться за бандитами, строить лестницу до луны. А она приносила мне морских ежей, из кладовой таскала для меня печенье «Поп-Тартс» и по ночам не выпускала меня из своих объятий.

Первым серфингом увлекся Дилан. Он и научил нас покорять волны, когда мне было семь лет, а Джози девять. Серфинг наполнял нас осознанием собственной силы, приносил облегчение, позволяя отрешиться от неблагополучной жизни нашей семьи и исследовать море. Серфинг роднил нас с самим Диланом.

Джози. Я вспоминаю ее в ту пору, когда она еще не изменилась, не замкнулась в себе, став распущенной наркоманкой. И меня захлестывает неизбывная тоска, я ее физически ощущаю. Все мое существо, каждая молекула скорбит, скучает по моей сестре.

В тринадцать-четырнадцать лет в ней произошла резкая перемена. Она постоянно ругалась с отцом, восставала против малейших правил. Даже Дилан не мог на нее повлиять, а он пытался. С нами он держался как взрослый, как дядя или отец, но все же он сам был подростком. Джози начала тусоваться с более взрослыми ребятами, пропадала с ними на побережье где-то севернее нашего пляжа. Они называли ее Сексуальной Малышкой или Сексуальной Серфисточкой. К тому времени она еще больше похорошела. Миниатюрная девушка с кофейным загаром и длинными светлыми волосами, прореженными выгоревшими на солнце прядями.

Джози, Джози, Джози.

Наконец я снова погружаюсь в дрему, проваливаюсь в глубокий сон, и пробуждаюсь только тогда, когда на мои веки падает луч солнца.

Внизу лежит Новая Зеландия – изогнутые участки суши синего цвета среди огромного океана. Вокруг большого острова – множество маленьких, и я с изумлением отмечаю, что из поднебесья моему взору открываются и Тихий океан, и Тасманово море. Тасманово море синее.

Самолет выполняет разворот и начинает снижаться, теперь я вижу бухты и скалы вдоль побережья. У меня громче бьется сердце. Найду ли я Джози, или эта поездка изначально бессмысленна?

Я прижимаюсь лбом к иллюминатору, не хочу отводить глаз от раскинувшейся внизу красоты. На волнах блестит солнце, и я вспоминаю, как мы с сестрой думали, что в океане полно драгоценных камней, они танцуют на гребне каждой волны.

В нашем далеком детстве однажды утром мама шепотом разбудила нас, заглянув в палатку, в которой мы спали – мы с Джози в обнимку с Угольком.

– Девочки, – напевно произнесла мама, обхватив меня за лодыжку, – просыпайтесь! Посмотрите, что я нашла!

Стоял густой туман, схлынувшая в океан вода обнажила идеально ровное песчаное дно. Мама повела нас по тропинке к маленькой пещере, в которую можно было попасть только во время отлива.

– Смотрите! – воскликнула она, рукой указывая на что-то.

В пещере находилось нечто похожее на сундучок. Джози наклонилась, чтобы получше разглядеть его впотьмах.

– Что это?

– Наверное, клад, – ответила Сюзанна. – Иди посмотри.

Джози выпрямилась, сложила руки на груди.

– Не полезу.

– А я полезу. – Хотя Джози была на два года старше меня – ей было семь лет, а мне пять, – я всегда была смелее. Снедаемая любопытством, не страшась всяких ползучих тварей, я храбро шагнула в пещеру. Пригибаясь, чтобы не удариться головой, я даже в темноте разглядела, что из шкатулки вываливаются блестящие вещицы – прямо как на рисунках с изображением награбленных трофеев.

– Сокровища! – воскликнула я и потащила сундучок из пещеры.

Сюзанна опустилась на колени.

– В самом деле. Думаешь, пираты спрятали?

– Или русалки, – кивнула я, погружая руки в жемчуга, кольца с драгоценными камнями, браслеты, потемневшие монеты.