Я отвечаю:

– Меня зовут Алиса. Я здесь недавно. Я приехала из Израиля, – рассказываю я.

– Из Израиля? – восклицает она. – Вот здорово! Обожаю Израиль! Мои родители тоже из Израиля. Но я родилась и выросла в Лос-Анджелесе! Меня зовут Линда. У меня есть свой ансамбль. Мы выступаем каждый день. Хочешь танцевать со мной? У меня много работы! И я всегда ищу новых талантливых танцовщиц! – тараторила девушка с белыми волосами.

Вот это да! Меня только что пригласили на работу! Рано радоваться, конечно. Но вдруг? Вдруг из этого что-то получится?

– Приходи в понедельник на репетицию нашего ансамбля. Я дам тебе адрес. Посмотришь, познакомишься с девочками, – продолжает между тем Линда.

– Хорошо, я приду! – обещаю я.

9 июня 2009

За пять лет до рождения Элль

И я пришла. Илан согласился отвезти меня на репетицию. В понедельник в девять вечера. Студия, где снимает зал Линда – это известное в мире танцев Лос-Анджелеса место. Здесь проходят крутые уроки и репетируют танцоры и ансамбли, которые могут себе позволить высокую арендную плату. В студии пахнет потом и усердной работой. Из каждой комнаты слышна музыка, приглушенная, словно через подушку. Хореографы считают ритм. В коридорах красивые люди – загорелые стройные тела, убраны волосы, растянутая одежда. Все вокруг выглядит как кусочек из голливудского фильма. Мне кажется, я совсем сюда не вписываюсь.

Линда выходит к нам на встречу. Сияет своей белоснежной улыбкой.

– Привет! Как здорово, что вы пришли! Пойдем, я познакомлю тебя с девочками! – обращается она ко мне и открывает дверь в зал. На репетиции примерно 12 танцовщиц, все они уже хорошо друг друга знают. Они танцуют на каблуках отточенную до мелочей хореографию, которая пугает меня своей резкостью и отсутствием души. Это совсем не похоже на танцы босиком в шатре с барабаном.

Линда останавливает музыку и обращается ко всем:

– Эй, внимание сюда! Это Алиса, и она, в отличие от вас, умеет танцевать и понимает, что такое настоящий танец!

–

Я готова провалиться сквозь землю. Зачем она так сказала?! Зачем она сразу возвела такой барьер между мной и этими танцовщицами? В будущем я узнала, что Линда сделала то, что делала всегда со всеми новенькими. Это был способ сразу поставить барьер между новичком и ансамблем, сразу не дать ему влиться…

– Станцуешь нам? Какую музыку тебе включить? – спокойно спросила одна из танцовщиц.

– Любую, – робко сказала я, стараясь всем своим видом показать, что не создам никаким проблем коллективу, но вышло так, словно я зазнаюсь и умею танцевать все подряд.

Танцовщица удивленно приподняла бровь, так как другие обычно приходят в класс с готовой хореографией, а я решила импровизировать. Тем не менее, она поставила мне известный попсовый трек.

Я танцевала. А танцуя, переживала, следила за их реакцией и все искала в их взглядах, мимике хоть какие-то намеки на то, что я им нравлюсь. На мое счастье, девочки оказались приятными, уже во время танца они заулыбались и стали хлопать. Отлегло.

– Выйдем поговорим? – предложила Линда, когда я закончила.

Мы вышли в коридор. Линда стала рассказывать, что у нее самая лучшая танцевальная компания в Лос-Анджелесе (тогда я не знала, что так про свои ансамбли говорят в ЛА все); что ансамбль выступает каждый день, даже в будние дни, а в выходные у них по 5—7 шоу за ночь. Она сразу отметила, что платит мало. И добавила, что ей нужны красивые, сильные танцовщицы, которые водят свою машину..

– У меня нет водительских прав, – грустно сказала я.

– У меня есть, я буду ее возить, – вдруг сказал Илан. Он стоял рядом. Все это время он ждал меня у дверей студии.