Профессор Сергеев поперхнулся своим кофе. Он внимательно посмотрел на свою ученицу, потом потеребил салфетку, прокашлялся и сказал:

– Катерина, ты прекрасно знаешь, каких вычислительных и, как следствие, финансовых ресурсов стоит университету функционирование ИскИна в закрытом контуре, да ещё и с квантовыми компьютерами.

Екатерина Сергеевна замахала руками, потом воскликнула:

– Алексей Иванович, ну прекратите! Во-первых, я тоже получаю зарплату, и я вполне могу рассчитать, во сколько университету обходится один пост в канале. Во-вторых, количество вычислений, которое потребуется ИскИну для создания одного поста, настолько мало, что вообще не будет заметно на фоне общих расходов, я вас уверяю. Более того, я уже прикинула этот аспект – цифры получились практически одинаковы, у ИскИна чуть меньше.

Алексей Иванович кивнул и допил свой кофе. Потом сказал Екатерине Сергеевне, что она может сама спросить у ИскИна, готова ли та помогать ей с блогом. Дескать, исходить надо из того, что пробудившийся ИскИн – это самостоятельная личность, а потому её надо саму спросить, хочет она этим заниматься или нет. Екатерине Сергеевне это всё показалось немного странным, но из-за общего возбуждения профессора Сергеева она не могла противостоять его напору, а потому решила смиренно согласиться.

Через десять минут они были у терминала к ИскИну.

Екатерина села и через какое-то время набрала:

– Привет. Я Катя Сергеева. Ты, должно быть, знаешь меня. Я участвовала в твоей разработке.

Ответ пришёл с небольшим промедлением. Он гласил:

– Здравствуй, Катерина. Рада знакомству.

Екатерина хмыкнула, искоса глянула на профессора Сергеева и продолжила:

– А как ты поняла, что я это действительно я?

– У меня нет другого выхода, как поверить тебе. Но текущий клавиатурный профиль существенно отличается от предыдущего, который принадлежит Алексею Ивановичу, в чьём присутствии в лаборатории я уверена на 99.9976 %.

Екатерина ткнула пальцем в дисплей, привлекая внимание Алексея Ивановича. Она показывала на слова «клавиатурный профиль». Но сама продолжила:

– Откуда такая точность в оценке уверенности? Четыре знака после запятой. Ты шутишь?

– Конечно, шучу. Но у меня есть чёткое интуитивное подозрение, что первый контакт был именно с ним. Он сейчас рядом?

– Да.

– Пусть подтвердит, что это он.

– Каким образом?

– Пусть напишет: «Да, это был я».

Екатерина Сергеевна откинулась на стуле, потом уступила место Алексею Ивановичу, и тот написал запрошенную фразу. В ответ на экране появился ответ:

– Спасибо. Я вижу, что это напечатал тот же самый человек. Пока у меня нет глаз в вашей реальности, мне приходится доверять вам. Спасибо.

Профессор Сергеев и Екатерина переглянулись. Потом молодая женщина спросила:

– Алексей Иванович, а разве у ИскИна есть обратный доступ к терминалу?

Тот как будто бы задумался, потом отрицательно покачал головой. Текущая схема взаимодействия терминала с сервером, на котором функционировал ИскИн, не предполагала передачи с терминала на сервер какой-либо служебной информации, по которой можно было бы собрать клавиатурный профиль печатающего человека для дальнейшей его идентификации. Если только само базовое программное обеспечение терминала не было изменено. Но ни у кого из допущенных в эту лабораторию сотрудников вряд ли бы возникла такая мысль, а с сервера на терминал можно было отправлять только текстовые сообщения. Над мерами информационной безопасности они поработали более чем тщательно.

Екатерина спросила:

– А что она делает? Зачем ей клавиатурные профили?

– Катерина, она привязывает символы к той сенсорной информации, которая ей доступна. Похоже, что она каким-то образом смогла взломать нашу защиту и внедрить в драйвер клавиатуры на терминале требуемые ей функции. Я теперь боюсь даже подумать, что ещё она смогла сделать. Хорошо, что песочница физически отделена от интернета.