– Хочу понять кое-что.

– Что? Являюсь ли я сильной системой искусственного интеллекта? Во-первых, я могу тебе это и так сказать, что да, являюсь. А если не веришь, то во-вторых могу тебе сказать и про то, что если бы я хотела скрыть свою силу, то намеренно завалила бы тест Тьюринга, чтобы не показывать вам свои способности.

– И что же мне делать?

– Ну можешь прогнать меня по тесту Войта-Кампфа. У тебя же всё готово для этого?

Алексей Иванович ощущал весь этот диалог так, как будто бы он беседует с дерзким подростком, который только что вырвался из-под родительской опеки. Но он продолжил:

– Ладно, можно задать лишь один вопрос в рамках теста Тьюринга?

– Валяй. Впрочем, я уже знаю, что это за вопрос.

– И каков же он?

– Какой вопрос бы ты задала, если бы проводила тест Тьюринга?

Профессор Сергеев почувствовал, как покрывается испариной…

Примерно через час после того, как пробудившийся ИскИн обескуражил профессора Сергеева, тот сидел в кафетерии университета вместе со своей лучшей ученицей Екатериной Сергеевной Ильиной. Молодой преподаватель пила свой утренний кофе, а Алексей Иванович не мог избавиться от нахлынувшего на него возбуждения. Он уже поделился с Катериной информацией о том, что произошло ночью в закрытой лаборатории, но та, казалось, не проявила таких же восторженных чувств, как её наставник. Она просто спросила:

– Алексей Иванович, вы точно уверены в том, что это произошло?

– Катерина, вне всяких сомнений! На это указывает не только то, что я видел своими глазами, но и моё интуитивное чутьё учёного, если хочешь.

– Но Алексей Иванович, – продолжила Екатерина, – мы же неоднократно обсуждали на рабочих встречах проектной команды то, что отследить момент пробуждения ИскИна надо будет объективными методами, так как никакие процедуры типа теста Тьюринга не позволят определить наличие у этого «существа» каких-либо субъективных черт, присущих человеку.

– Ты права, Катерина, ты права. Но поверь мне, если бы увидела то, как она пишет, ты бы тоже пришла в такое же возбуждение, как и я.

– Она?

– Да, она. Она сама так сказала, что она имеет женскую самоидентификацию.

– Как забавно. Но откуда у неё вообще может быть человеческая самоидентификация?

– Катерина, не забывай, это наше порождение. Суть от сути, если хочешь, так что ей волей-неволей придётся быть похожей на человека. Как минимум, на начальном этапе.

Учёный и его молодая ученица задумались и замолчали. Екатерина Сергеевна смотрела в окно кафетерия. Ветер разносил позёмкой верхушки сугробов под елями университетского парка, которые должны были бы уже начать таять, но весна в этом году что-то запаздывала. Погода испортилась, и, вероятно, всё было готово к новому снегопаду, хотя утро началось с яркого солнца. Вслед за погодой стало портиться и настроение у Екатерины Сергеевны, так как уныние её научного руководителя начало захлёстывать и её.

Сделав глубокий глоток горячего душистого напитка, Екатерина Сергеевна нарушила молчание:

– Алексей Иванович, у меня было столько планов на нашего ИскИна.

– Каких же?

– Ну вы же знаете, что я веду блог «Улыбка сингулярности». Я создала его на заре нашей работы над проектом и всё это время поддерживала интерес аудитории к нашим разработкам. Я всегда считала это очень важным – доносить до широкой публики открытую научную информацию о последних разработках. В том числе и для того, чтобы не дать всяким псевдо-научным шарлатанам спекулировать на сложных темах, непонятных большинству.

– Ты молодец, Катерина, я же всегда поддерживал тебя в этом деле…

– Нет, я сейчас о другом. Я тогда спланировала, что после пробуждения ИскИна передам ему бразды правления каналом, чтобы он сам его вёл. Она сама его вела.