– Есть у меня знакомый человек. Но вахтовки эти едут непойми когда. И там то полна горница людей, то полный фургон ягод. Вряд ли что получится. Но не бздим, сейчас наберу.

Большая рука достает из широких штанин маленький телефон. Леонид приосанился, сделал значительное лицо, как будто его неведомый собеседник сможет его увидеть. Разговор начался с небольшого обсуждения житья-бытья и легких подколок. Потом резко перешел на интересующую нас тему. Тот, на другом конце провода, похоже, не сильно обрадовался перспективе тащить нас на Валкийоки. На третьем круге Леонид сказал: «Вот ты не понимаешь, тебе невдомек, говоришь. А я говорю, надо пацанов брать, Виталь.». Через несколько секунд Леонид подмигнул и сделал жест, что все дело в шляпе. Отключился, бросил телефон обратно в карман.

– Живете, пацаны. Говорю же, гонор у вас правильный. Косарь ему скинете.

– Спасибо! – я чуть по детской привычке не сказал «Дядь Лень», но вовремя сдержался.

– Вот только поедет Виталя ближе к вечеру. Надо будет вам поболтаться где-то. Виталя нормальный парень, говнится он для виду только. Мы с Виталей что только не делали… Да, и забрать он вас сможет на выезде из поселка, нужно будет отойти. У нас тут все всех знают, но, представьте себе, есть товарищи менты. И с ними договоренность – они на дороге не проверяют, кто в кузове ездит. А водилы по поселку людей не возят. И волки сыты, и зайцы целы. – хохотнул довольный Леонид.

– Это мы можем, на выезде на Панаярви? – спрашивает Ларик.

– А то где, тут одна дорога. – изрекает очевидное Леонид.

Вроде все сказано. И так хорошо получилось, что хочется жмуриться. Мы же просто перетаптываемся каждый на своем месте. Леонид бросает вопросительный взгляд на окно и как будто решается.

– У нас на выезде озеро хорошее есть, за последним жилым домом налево. Вы туда двигайтесь пока, а я тут доделаю кое-что – и к вам. Поговорим, как там молодежь в Москве живет, выпьем-закусим. У меня рыбка хорошая есть…

– А мы пив-водок подхватим! – предлагает Кислый.

– Да вы и так звените, как лавка вторсырья. – хохочет Леонид – ладно, только не перестарайтесь. Если сразу не унесете все – вещи оставляйте, никто не тронет.

Оглядев двор, Леонид идет к подъезду. Мы начинаем распределять груз. Когда выдвигаемся в путь, бросив «карандаш», рюкзак с Щукой и несколько пакетов, сзади настигает вопрос:

– Пацаны, а на гитаре умеете? – Леонид показывается из кухни.

– Немного. – отвечает Сазан.

– Это хорошо. – Леонид снова пропадает в окне.

На озере больше удивила не красота – ее я ожидал, а то, что полянка была, с некоторыми натяжками, чистой. Обычно в таких местах стекла хрустят громче иголок, а из закромков площадки приветственно высовывается отвратительная рухлядь. Затухшее кострище становится помойкой, а не финалом достойного распада огня. И тогда внутри что-то стынет и сипит безответное: «Ну зачем же так?». Мы располагаемся. Кислый констатирует, что вода холодная. Ларик, что нет комаров. В тихом застывшем месте не поймешь, прошла минута, час или день. Мы говорим о предстоящем и радуемся собственной ловкости и прыти. Надо сказать, нас ободрила не только машина, но и непонятно чем заслуженное одобрение Леонида.

А потом Леонид показался на тропинке. Он как будто тоже собрался с нами в поход. За спиной болтался древний рюкзак-колобок, на плече – гитара.

– Здорово, туристы! Принимай! – Леонид сбрасывает рюкзак, отдает Сазану гитару, тяжело стоит, расставив ноги, отдувается. – Вот вам и Ламбино. Так смотришь, глазу не за что зацепиться. И озеро это тоже – видел сто раз и обычно прохожу мимо, не глядя. А иногда посмотришь, и увидишь, как следует, и думаешь. Вот, в Ламбино я. И озеро тут.