Но как иногда случается, любовь была разбита километрами. Назовем город, в котором она живет условно – Дальние дали. Хотя на самом деле от нашего города это в полутора часах езды.

Как то Мон Шер задержалась на учебе, и Курт решил ее там встретить. У него была для нее очень важная новость. Заключалась она в том, что он решил уехать жить к своей Королеве. Для Мон Шер это стало ударом. Хотя я ничего плохого в счастье Курта не видел. Оказалось, что тоска по нему, единственному лучшему другу, отзывалась в ней ужасной болью и одиночеством.

Ей вновь казалось, будто все ее предали. Будто весь мир смеется над ее жизнью. Она сидела в своей комнате на диване, после этой встречи и говорила, говорила. О том, как после его слов, что он собирается ехать к ней у нее пропал дар речи и ту шутку только что пришедшую на ум она тут же забыла. Они стояли на остановке и каждый смотрел куда угодно лишь бы не в глаза другому. Ей казалось, что она сейчас разрыдается. Ближе него у нее никого никогда не было.

Предложение писать друг другу письма, было воспринято ей с сарказмом. Злым и вычурным. Она тут же солгала ему, что нужно поспешить домой, мол, срочно бабушка ждет. Больше она не сказав ни слова, прыгнула в автобус.

Пока автобус стоял на остановке она упрямо смотрела вперед нахмурив брови, а он наконец то осмелился посмотреть на нее. Автобус отъехал. Боль Мон Шер вырвалась наружу солеными слезами. Слезы до такой степени были солеными, что щипало щеки, по которым они бежали.

Она села на самое дальнее одиночное сидение и уткнувшись в свои колени тихо тихо плакала. От Курта пришла смс о том, что он стоит и плачет на остановке. Ее молчание убило его.

Я слушал все это и думал. Как друзья могут быть лучшими или худшими? Друзья есть друзья. И еще. Я откровенно никак не мог понять боль Мон Шер. Курт строит свое будущее и хочет быть рядом с любимой. Разве залогом дружбы не является поддержка и в горе и в радости? Не понимал. Все ровно.

Дальше происходило что-то совсем странное. Звонок Курта. Его крики и слезы в трубку Мон Шер. Она плакала вместе с ним, а потом предложила приехать и остаться тут на ночь. Так и вышло. Меня не пустили к ним в комнату, мол, маленьким нельзя подслушивать взрослые разговоры. Но ведь я и не маленький вовсе.

Из обрывков разговора я понял, что поездка Курта отменяется потому, что у кого-то рак мозга и его срочно госпитализировали в больницу. Кто-то кто был дорог ему так сильно, что он напился и привез с собой немного дешевого поила. Кто-то кто еле слышно признавался ему в любви на последнем издыхании собственной болезни. Неизлечимой болезни.

Мон Шер кричала ему что все это выдумка. Что он дурак если поверит. Чем все закончилось, я так и не узнал. Когда в комнату зашла явно вымотанная слезами и долгим разговором Мон Шер, я притворился спящим. Не спали ни я, ни она. Я уверен, что не спал и Курт. Ночь казалось очень длинной.

Наутро Мон Шер отвезли в колледж, а Курт отправился домой. Это все, что я знаю. Я весь день не знал чем себя занять. Впервые за долгое время ничего не хотелось делать. Я все время думал о том, что услышал. Вот бы найти Старика. Старики всегда все знают, возможно, он объяснил бы мне, что к чему.

Я задремал, а вечером разъяренная Мон Шер бросив вещи в угол комнаты, легла в кровать и до утра не проронила ни слова.

Я сидел на краю кровати и смотрел, как меняется моя до недавнего времени счастливая жизнь. Я чувствовал перемены и мне они совсем не нравились. За последние дни я ни разу не видел улыбку моей Мон Шер, лишь слезы.

Внутри становилось ужасно пусто. Я жил среди людей, но все ровно был один. Странное чувство.