Я бросаю сумки на пол, вытряхиваю карманы и сажусь на кровать, приготовившись к нормальной реакции.

– Ага, в хоккей с шайбой.

– Круто. – Он показывает на ключи от машины. – Долго ехал?

Я не сразу отвечаю, потому что готовился к другому вопросу. Но чем больше мы болтаем о пустяках, тем больше меня отпускает, потому что он вообще не упоминает каток.

Конечно, это навязчивая идея – полагать, что каждый человек, имеющий отношение к Мейпл-Хиллс, знает о ситуации с катком, которая сложилась из-за меня в начале учебного года. Это мой самый большой позор, я тогда впервые подумал: «Да, папа был прав, я облажался», поэтому трудно выбросить ту историю из головы, как советуют товарищи по команде. Стейси говорит, что со временем беспокойство отойдет на задний план, но я до сих пор жду этого момента.

Час пролетает быстро, я даже не успеваю открыть приветственный набор, как нам уже пора на собрание в главный зал. Лагерь огромен, но, к счастью, Ксандер работал здесь прошлым летом, поэтому знает, куда идти.

Мы занимаем два свободных места в первом ряду и ждем, когда помещение заполнится. Ксандер передает мне лист регистрации, который пустили по рукам. Вверху написан пароль от вай-фая.

– Кстати, вай-фай работает отвратительно, – предупреждает он. – В главном здании еще куда ни шло, но в нашем домике доступа нет. Твой телефон будет случайно ловить сигнал, получать разом все сообщения и пугать бесконечным писком до чертиков.

– Если честно, отсутствие интернета – это даже хорошо.

Я пишу свою фамилию, передаю лист дальше и все-таки подключаюсь к Сети. Групповой чат по-прежнему не замолкает, а еще приходят разные уведомления и сообщения от мамы.

Всю неделю пытаюсь до тебя дозвониться, и твой брат тоже.

Надеюсь, ты хорошо проведешь лето в лагере.

Пожалуйста, навести нас, когда вернешься.

Скучаю по тебе, милый.

И папа тоже.

Я проверяю другие уведомления, среди них одно бросается в глаза – от отца.

Запрос от kcallaghan 19

$50

Быстро блокирую телефон на случай, если кто-то заглядывает через плечо, и убираю его в карман. Чувствую себя виноватым, что не отвечаю на мамины звонки, но у нее всегда одни и те же оправдания, которые нет желания слышать. Брат Итан звонит только чтобы отругать меня, что я их не навещаю, хотя сам при первой же возможности сбежал на Восточное побережье со своей группой, бросив меня одного разбираться с родителями.

Я всегда был на вторых ролях, а на первом месте – зависимость отца, мамины старания его оправдать, желание Итана уехать подальше, где можно притворяться, что все в порядке.

Я люблю свою семью, но мне противно то, во что она превратилась. Мы ходим на цыпочках вокруг того, что нас разделяет, придумываем оправдания папе, отказываемся вместе искать решение, делая вид, что никакой проблемы не существует. Я дошел до той точки, в которой проще игнорировать родню и дистанцироваться эмоционально и физически. Слава богу, теперь я от них в четырех часах езды на север.

Пожилая женщина постукивает по микрофону. В этот же момент в мои колени утыкается лохматая золотистая голова. Ксандер сразу начинает гладить собаку по голове, а та закрывает глаза и виляет хвостом.

– Эй, Рыбка! Я скучал по тебе и твоей шерсти на всей моей одежде, – воркует он. – Это собака Дженны, директора, ты с ней познакомишься. Дженна обычно сидит в офисе, поэтому Рыбка бродит по всему лагерю и наслаждается всеобщим вниманием. Обычно она выбирает любимчика и бегает за ним. Похоже, ты кандидат.

– Всем добро пожаловать! – провозглашает женщина со сцены. – Для новеньких: меня зовут Орла Мерфи, и я динозавр в «Медовых акрах». Я исполнительный директор, владелец лагеря, а еще слежу здесь за всем и всеми. «Медовые акры» основала моя семья, и теперь я рада принять вас в нашу семью.