Год отношений с Петей перечеркнул полностью мою жизнь «до» него. Ее больше не было. Пыль. Я жила нашими встречами. Всегда отсчитывала время до них. Минуты казались часами…

До сих пор я искренне не понимала: «КАК?». Как он вклинивал других девушек, когда мы почти все свободное время были вместе? Как ему хватало сил после нашего изнурительного секса? Как он успел заделать ребеночка другой? Как мог быть так жесток и безжалостен?!

Сейчас добавился еще один вопрос: как он нашел мою мать?

Память всколыхнула воспоминание, улыбка непроизвольно отразилась на губах, и я утонула в прошлом…

— Петь, иди в баню! — грозно закричала я, останавливаясь на тротуаре. — Я не хочу тебя видеть!

— Зайчик, — машина, преследовавшая меня почти от самого вуза, тоже остановилась. Окно опустилось, а оттуда выглянула невинная мордашка ректора с букетом алых роз. Когда только успел купить? — Перестань обижаться. Садись в машину, на улице минус двадцать! Хочешь придатки себе отморозить?

Вздернув подбородок и сложив руки на груди, я саркастично усмехнулась:

— А об этом мой муж позаботится, не переживай!

Петя закипел, как чайник. Его лицо стало алым, отнюдь не от мороза. Ноздри гневно раздувались, а губы оказались сжаты в тонкую линию. На эмоциях он переломил ножки роз, но даже этого не заметил, чеканя по слогам:

— В машину. Бегом!

— Я ножками дойду, Петенька, — с трудом удавалось шагать по снегу на каблуках, но я не сдавалась. Гордость была выше здравого смысла. А ведь я и вправду замерзла, околела. Да и метро уже закрылось, ближайший автобус до съёмной квартиры находился у черта на куличиках. — Иди вон, свою Сонечку подвези. Она в своей короткой юбке явно задницу раньше отморозит.

Вечером было ответственное мероприятие, где собрались «шишки» вуза и самые рейтинговые студенты. Именно там я и увидела, как нежно общается мой Петенька с заместителем кафедры политологии. Женщина она была эффектная, видная. Именно на ее тонкой талии и возлегала рука ректора, пока он что-то нежно шептал ей на ухо.

Вспомнив эту картину, я снова зашипела, сжимая зубы от злости.

— Да что же это такое! Чего это я, как мальчишка — сюсюкаюсь! — пропыхтел под нос мужчина, а потом с визгом шин просто свернул на аллею, перекрывая мне путь. — Анна, садись и не выделывайся! Не заставляй меня тебя тащить!

Оглянувшись по сторонам, я с сожалением отметила, что из-за снегопада идти мне предстояло либо по восьмиполосной дороге, либо через снег в палисаднике, достающий мне по пояс.

— Иди. К. Сонечке! — мило улыбнулась я, а потом потопала к снегу, каждый шаг давался с тяжелым трудом. — Нас с вами, господин ректор, ничего больше не связывает.

Позади послышался тяжелый измученный вздох, но Петя не уехал. Наоборот, он откинул цветы на соседнее сидение и вышел из своего дорогого джипа. Хлопая дверью так, что вороны с деревьев разлетелись.

— Ведешь себя, как ребенок. Мне что теперь, нельзя руку на талию коллеге положить? Твоя ревность не объективна, солнышко, — и он пошел за мной следом. Из-за препятствия в виде снега быстро догнать не вышло. Я тайно надеялась, что успею «добежать» до протоптанной дороги, и с Петей мы разминёмся. — А сама-то чем меня лучше?! Думаешь, я не видел, как ты с одногруппником Сашей весь вечер танцевала, а потом он тебя по углам зажимал?

Я даже застопорилась от шока. Все дело в том, что после увиденного между Петей и Соней Викторовной меня переклинило. Решила, мол просто необходимо вызвать ревность моего мужчины. Только вот что бы я не делала, как бы громко не смеялась и не прижималась к Саше, ректор даже не смотрел в мою сторону.