— Конечно, жена, — согласно кивнув, Петя проследил за тем, как Зоя поспешно удалилась в ванной комнате.

Вода в полной мере не заглушала то, что по мнению его жены должна была: звуки ее искусственно вызванной рвоты. Петя знал, что так будет… Но еще он прекрасно знал химию. То, от чего Зоя пыталась избавиться, уже давно впиталось в стенки желудка. Обратного пути не было.

Расстраивало ли это Петю? Нет. Ибо он дал ей то, что преподнесли ему. То есть вернул яд обратно отправителю.

— Один… Два… Три… — слыша стоны за дверью, он отсчитывал секунды до того, как Зоя обрадует его своим появлением. — Четыре… Пять… Шесть…

С трудом, но она выползла. Хватаясь за шею, передвигаясь на коленях. Белая, как мел, она осталась в лохмотьях платья. В том, что удалось судорожно сорвать с себя в ванной комнате.

— Что ты дал мне, тварь? — рычала она, больше не применяя любимый елейный голосок, отрепетированный, наверняка, за долгие годы.

— Ничего такого, милая, — вальяжно поднявшись с места, мужчина поднял Зою на руки и, уложив на брачное ложе, накрыл одеялом. — Ты ведь хотела спать, не так ли? Так спи, милая. Спи…

***

Полтора месяца спустя

Лицо сводило судорогой от напряжения. Я так старательно натягивала расслабленную мордашку, что заболели щеки. Под столом руки нервно теребили кольцо, снова и снова прокручивая его вокруг пальца.

— Что там, — не выдержав тишины, воскликнула я. — Если рак, так и говорите. Я уже взрослая девочка. Перенесу.

Врач оторвалась от изучения документов и бросила на меня странный взгляд. Мол, неужели для тебя все не очевидно?

— Говорите, — чертовски монотонно протянула она, не удовлетворяя и доли внутреннего любопытства, — у вас началась хроническая усталость?

— Именно, — кратко кивнула я, напрягаясь всем телом в ожидании своей участи.

— Головокружение? Высокое кровяное давление? Которого, к слову, никогда ранее не было, — зачем-то решила вдруг уточнить все жалобы та. Я кивнула, желая поскорее перейти к сути. Но та была неумолима: — Спазмы внизу живота и странные выделения?

— Да все так. — устало вздохнула, с трудом сдерживая желание закатить глаза. Ведь только в России доктор частной платной больницы мог превратить оглашение диагноза в викторину с названием: «Догадайся сама!». И плевать ей было, что я уже в предобморочном состоянии. — Более того: у меня уже десять дней, как задержка. Я прочитала в интернете, что при раке такое тоже часто случается.

Что мог сделать кандидат медицинских наук, молодая клиентка которой содрогается в страхе умереть от химиотерапии? Рассмеяться, естественно! В недоумении я таращилась на то, как она отставила папку с анализами и, сняв очки, начала вытирать слезы платочком.

— Девушка, ну вы же взрослая, как сами говорите. Неужели не знаете, что, если вбить любые симптомы в поисковик, он приведет вас к раку? — сжав зубы на ее вопрос, я молча рычала: «Скажи диагноз!». Может она и была права, но не за ее нравоучения мне пришлось выложить круглую сумму. С таким же успехом я могла прикрепиться к поликлинике. И когда мое внутреннее состояние и так было на грани нервного срыва, она добила меня окончательно своим саркастичным смешком: — У вас разве нет мамы, которая расскажет об особенностях организма девушки?

Вот тут пришел мой крах. Перестав изображать миролюбивость, я холодным офисным тоном поставила ее на место:

— Нет, мамы у меня нет. Она меня никогда не воспитывала. Я не знала, что это важный момент в моей больничной карте. Рассказать вам еще про отца? — доктор рот захлопнула тут же. Скабрёзность, что сидела у нее на языке, проглотила. К моему несчастью, данный врач понимала только такой тон диалога, и мне пришлось потребовать: — Можно мне мое заключение, и я пойду?