Они сидели друг напротив друга и говорили о ерунде. Зоя уже допивала второй стакан, когда мужчина заговорил о важном.

— Помнишь тот момент, когда мы познакомились? — женщина кивнула, но он все равно рассказ ей. — Мое внутреннее состояние тогда было на грани самоубийства. Я не мог понять, зачем просыпаюсь по утрам. А потом появилась ты со схожей проблемой и стала мне поддержкой.

— А ты мне, — улыбнулась женщина, смакуя выпивку.

— Я так много рассказал тебе о ребенке, которого у меня больше нет… Ты умела слушать и слышать, Зоя, — зачем-то продолжал говорить он, сверля женщину сканирующим взглядом. — Сейчас я в полном порядке, криз позади. Но все равно рад, что мы решили подождать с интимом до свадьбы.

— Что ты, зайчик. Для меня это пустяк! — нагнувшись к мужчине, Зоя похлопала Петю по коленке и тут же одернулась. — В нашем возрасте это вообще не важно. Мне давно не интересен секс. Слияние душ — вот главное. А низменные потребности оставим таким, как Аня. Она бы никогда не поняла глубину нашей связи.

— Да она и сейчас не понимает, — без капли лжи произнес Петя и рассмеялся, — уверен.

Снова Петя засмотрелся перед собой в отрытое окно. Когда-то давно мужчина не знал, что можно быть привязанным к женщине. Не знал о цене, которую придется заплатить за неверность. Сейчас он мог мечтать лишь об одном — вернуться в прошлое и все исправить.

— Знаешь, Зоя, — сжав губы, он раскинулся на диване. — А я ведь был уверен, что смогу полюбить тебя. А если и не полюбить, то уважать достаточно сильно, чтобы закончить век бок-о-бок.

— Так и будет, сладкий, — кивнула она, улыбаясь. Второй бокал опустел, в ход пошел третий. Порой женщина не следила за тем, сколько пьет. Но более удивительным было то, что ее даже не торкали те объёмы выпивки, что убили бы коня. — Я буду рядом в нужный момент.

Сейчас, сравнивая Зою и Аню, Петя не мог игнорировать некоторое сходство: природный блонд, оттенок кожи, цвет глаз, нос и форма губ. Только вот Аня, хранящая в себе наивную доброту и чистоту сердца, смотрелась иначе. Поэтому и проникала глубже. В Зое же было нечто иное… Долго Петя принимал это за застенчивость, а сейчас он понял: корысть. Ничего более. Даже в те минуты, когда он рассказывал ей о трагической смерти его ребенка, хрупкого младенца, внутри себя Зоя считала будущее наследство.

— Похоронные букеты на свадьбе… Это нечто! — рассмеялась вдруг женщина до слез из глаз. — Ну, зато эпатажно! Благо, никто Аню всерьез из моих знакомых не воспринимает…

Петя кивнул, крепче обхватывая бокал. Ножка треснула в руках, отколовшись. Мелкий осколок впился в кожу, капля крови выступила на поверхность.

— Кажется, — на ходу придумал Петя, — у нас одна группа крови с твоей дочкой. Представляешь?

— Ух ты, — положа руку на сердце, воскликнула Зоя. Ее взгляд бегло упал на часы. Она явно чего-то ждала. — Вот это да!

— Помнишь, какая? — с трудом скрывая сарказм, Петя произнес это чертовски спокойно и миролюбиво. Женщина тут же покрылась потом на нервной почве. Глаза расширились, руки затряслись… Петя не стал мучить ее долго и солгал: — Третья положительная.

— Я прекрасно знаю, какая группа крови у моей дочери, Петя. Естественно, ведь я всю жизнь ей задницу подтирала… — закатила глаза она, с трудом скрывая злость.

«А ведь у нее первая отрицательная!», — успел только подумать тот, как Зоя содрогнулась. Схватившись за живот, женщина скривилась.

— Мне кажется, я переборщила с алкоголем. Живот начал болеть, — призналась она, невинно моргая ресницами. — Ты ведь не против, если брачную ночь на утро перенесем? Не по восемнадцать ведь, всякое случается.