— Я приду на свадьбу, — скрывать собственную боль было бессмысленно. Перед кем мне скрываться? Петя прекрасно знал, что несмотря на всю мою ненависть к нему, он был первой и единственной любовью всей моей жизни…

Люди возносят любовь на пьедестал, мечтают о ней, поклоняются… А я бы отдала все на свете, чтобы больше не задыхаться от чувств при виде этого мужчины, быть с которым не суждено. Не желать его по ночам, не умирать от душевной боли ежесекундно. Было чувство, словно мои конечности вечно переломаны, а кости не срастаются. Я умирала изнутри каждый гребанный день, но отпускала его. Потому что так было нужно.

— Я приду на свадьбу, — произнесла я, и Петя испуганно на меня посмотрел. Улыбнувшись, я саркастично вздернула бровь. — Тебе придется это пережить, сладенький.

— Но… — размашисто проведя пятерней по волосам, он недоуменно взорвался, — Зачем, Анют?!

— Все просто… — обняв себя руками, я пыталась справиться с эмоциями. Грудь сдавливало, а горло словно кто-то сжал крепкой ладонью. И все же сквозь слезы я улыбнулась, с тоской прошептав, едва шевеля губами: — Хочу посмотреть, как ты будешь стоять в костюме у алтаря и говорить «да» другой женщине. Понимать, что будь у меня поменьше собственного достоинства, я могла бы стоять напротив тебя в белом платье.

— Ты бы могла много лет назад, — услышала я бархатный хрип из его красивых пухлых губ.

— Могла, — не стала лгать, выгнув голову в бок. — Но не была бы счастлива. Ты же знаешь.

Что-то в Пете изменилось, больше он меня не уговаривал и ни в чем не убеждал. Словно не видел в этом никакого смысла. Краткий кивок разбил мне сердце окончательно. Хотя… Чего я ждала? Все ведь так, как должно быть. Правильно.

— Можно тебя кое о чем попросить? — Петя сделал шаг в мою сторону, и я вздрогнула и попятилась. Было страшно сократить дистанцию между нами и столкнуться с последствиями.

— О чем? — все же прошептала, хотя хотела сказать четкое и внятное «нет!».

— Подари мне один поцелуй, — четыре слова, так сильно не похожие на Петю, заставили вырваться из губ краткому вздоху. — Последний, Анют. Как ты помнишь, прежних ошибок я допустить не хочу.

Память всколыхнула в душе наш первый раз. Такой уверенный и напористый. Тот, после которого хочется скинуть с себя одежду и срочно погасить пламя желания. Петя тогда целовал меня жадно, глубоко, эмоционально. Его руки скользили по телу, удовлетворяя похоть.

Тогда мы оба были совершенно другими. Между нами была лишь страсть.

— Не думаю, что этого хорошее решение. — разумно заключила я.

Ответственно кивая, Петя согласился:

— Согласен с тобой.

Несмотря на все законы логики, явные «против» я сама сделала шаг вперед, нежно положив руки ему на щеки. Его остались на моей талии… Так не привычно и нежно.

— Ты пахнешь… — тихо шепнул он.

— …Вонючей пещерой? — предположила я, звонко рассмеявшись. Наверное, это выглядело бы жутко со стороны из-за слез и трясущихся губ.

— …Всегда чем-то сладким, — отрицательно качая головой, поправил меня Петя.

И его губы накрыли мои.

Этот поцелуй был другой, прощальный. Нежный, осторожный, но ненасытный. Я знала, что как бы долго он не длился, рано или поздно он закончится. Рано или поздно наши губы разъедутся, и больше я никогда не услышу мятный запах из его рта смешанный с чем-то сигаретно-ментоловым. Никогда не услышу это тяжелое сбитое дыхание. Никогда не увижу расширенные от возбуждения голубые глаза. Никогда прежде этот язык не проникнет в мой рот и не коснётся моего языка. Это было все. Конец.

Так и произошло.

Петя отстранился, я отшагнула назад. Мы ничего не обсуждали и ничего не комментировали. Выходя из пещеры, наше общение сошло на «нет». По пути гид сказал, что парень, который пошел со мной в старый город, провалился в яму километром ниже того места, где он толкнул меня. Гид оставался, ожидая спасательную бригаду. И они не могли знать наверняка, выжил ли тот мужчина или нет.