– А что же на шестом курсе было, где вас всего пятеро училось? – заинтересовался князь.

– Отравила кое-кого по заданию имперской разведки, муж мой, – устало ответила благовоспитанная мать знатнейшего семейства. – Дипломное задание. Этикет, геральдику, медицину и естественные науки еще на пятом курсе сдают.

– Значит, императрица… – раскрыл рот князь.

– Была лучшей из нас, и самой красивой. Удавила бы суку, – припечатала княгиня, и ушла с террасы, оставив мужа в состоянии полнейшего изумления. Еще никогда его супруга не позволяла себе ничего подобного.

В то же время. Данияр.

Небольшой караван шел к кочевьям гуннов. Три верблюда, груженые всякой мелочью, нужной степнякам, от котелков до незатейливых бус. Оставалось недалеко, пара дней максимум. Свежая трава начала покрывать бесконечные равнины, а ветер еще был свеж и приятен. Одуряющая жара пока не началась, а лютый, пронизывающий до костей, холод, что царствовал тут зимой, наконец, отступил. Данияр был небогатым купцом из Хорезмийского княжества, и возможность заработать фулус-другой никогда не упускал, даже если это было слегка опасно. Его отец и дед торговали со степняками, и имели там прочно налаженные связи. Какие бы ни были кочевники, но грабить купцов никто из них не рисковал, иначе больше никогда не получат хорошие ножи, железо и ткани. Да и их женщины любили украшения из имперских земель. Одного купца ограбишь, другого, так и вовсе в степь ездить перестанут. А кому это нужно?

Не так давно в этих землях новые всадники появились, очень непривычного вида. Небольшого роста, широкоплечие и кривоногие, они сильно отличались от массагетов и исседонов, издревле кочевавших в Великой Степи. Непривычны были и их лица – плоские, с приплюснутыми носами и раскосыми глазами. Но самое главное отличие было в другом. Их детям, особенно из благородных родов, сдавливали голову бинтами и дощечками, и их череп становился длинным и вытянутым вверх и назад. Данияр видел их лишь однажды, в кочевье знакомого рода, и остался под впечатлением. Редкостные уроды оказались умелыми и могучими воинами, которые могли стрелять на полном скаку, а свесившись с коня, поднять с земли шапку зубами. Короткие кривые ноги искупались чудовищно сильными руками и могучими шеями. На своих маленьких мохнатых лошадках гунны могли скакать сутками, на них они ели, и даже спали. Ни один гунн не ходил к соседней юрте своими ногами, он обязательно ехал на коне. Этот народ уходил на запад из мест, где стало очень холодно и сухо, и гнал перед собой иные племена, о которых тут даже не слышали. Сначала те племена вырезались, потому что они были ослаблены войной со злобными захватчиками, но вскоре те появились сами, и в степи все поменялось. Старые роды пошли под пришельцев, потому что те были куда сильнее и многочисленнее. Лучшие кочевья от Енисея до Яика уже были заняты длинноголовыми, а теперь они подошли к берегам Волги, где для коней и баранов было полное раздолье.

Его караван нагнали знакомые кутигуры, с их племенем он торговал не один раз. Старый глава рода хмуро посмотрел на Данияра, и бросил:

– Шел бы ты назад, купец. Тут сейчас все по-другому. Я не дам даже клок шерсти за твоих верблюдов, товар, да и за твою жизнь тоже.

– Можно, я пойду с тобой, почтенный Кульпа? – спросил Данияр. – Я подарю тебе прекрасный нож из самой Мараканды. Тут такого ни у кого нет.

– Хорошо, можешь идти с нами, но я тебя предупредил, – смягчился степняк.

– Вот спасибо, – обрадовался купец. – А что поменялось-то, почтенный? Я и не понял ничего.

– Новые люди пришли сюда, купец, – хмуро ответил старик. – Наши воины куда слабее их, да и число их просто огромно. Я никогда не видел, чтобы столько людей и стад шло по степи. После них там даже колючки не растут. Они заняли лучшие земли, и не чтут старые обычаи. Ты хочешь торговать с ними? Не думаю, что у тебя получится. Для них унизительно покупать что-то, они считают достойным только отнять. Это не люди, это степные волки.