Покинув бухту, капитан атлантов взял курс в направлении родной Атлантиды. В последний раз взглянув на славный город Агниград, Гермос заметил, как облако летающих демонов накрыло город. А над его головой в белой ночи сверкал серебром огромный серп неведомой небесной земли Нибири. И он был намного больше и ярче Луны.

Когда за краем моря скрылись башни стольного града гипербореев, спокойные воды моря вдруг вскипели. Огромные смерчи поднялись на невероятную высоту и обрушились в направлении Гипербореи. Могучая волна ударила по галере и едва не снесла мачту. Гермос повелел команде немедленно вынуть мачту из гнезда и, уложив ее на ложе, крепко принайтовать. Весла быстро затащили вовнутрь и закрыли отверстия для них специальными пробками. Таким образом, громадная прочная галера превратилась в герметичный неуправляемый поплавок.

Тем временем стихия разбушевалась. Море смешалось с небом и команде только и оставалось укрыться в трюме и молиться Посейдону. Гермос, крепко привязанный к прочному навесу у штурвала и постоянно окатываемый потоками воды, остался на месте капитана и взывал к богам, чтобы корпус галеры выдержал удары диких волн.

Много дней море тащило неуправляемое судно по вздыбившимся морским утесам. Несколько раз Гермос слышал треск обшивки судна, и у него замирало сердце. Но все обошлось. Море стихло, а со стороны Гипербореи стали надвигаться громады сверкающих айсбергов. Серп Нибири стал меньше и капитан понял, что все худшее – позади. Мокрый и обессиленный от бессонницы, он поручил своему помощнику вести судно и, спустившись в трюм, забылся тяжелым сном в своей капитанской каюте.

Проснулся Гермос от ласковых прикосновений женских рук и увидел перед собой изможденное, но прекрасное лицо Арты. Принцесса поведала возлюбленному о том, что боролась с морской болезнью вместе с сестрой и обе победили только тогда, когда шторм немного успокоился. Атлант притянул ее на свое ложе в диком желании женских ласк.

Поднявшись на палубу, Гермос изумился. Кругом, куда не кинь взгляд, простиралась какая-то желтая липкая масса, и Гелиос яростно бросал обжигающие лучи на это пустынное царство. Вода превратилась в кисель и, несмотря на щелкание бичей, понуждающих гребцов – рабов к сверхчеловеческим усилиям по продвижению галеры в сторону Атлантиды, движение судна вперед застопорилось. Чтобы галера окончательно не застряла в грязевой массе, капитану пришлось дать задний ход. Вырваться из липкого плена оказалось не так-то просто. Гребцы отчаянно кричали под градом ударов бичами.

Арта подошла к Гермосу и осторожно попросила:

– Любимый! Пообещай мне, что по завершению нашего путешествия ты дашь свободу гребцам, сняв с них оковы…

Атлант нахмурился и ответил:

– Милая! Только ради тебя я выпущу этот дикий сброд на волю, как только достигну родных поселений. Но больше не проси за рабов. Подняв оружие против атлантов, совершив тяжкие преступления и другие богопротивные деяния, они заслужили свою жалкую судьбу.

Поручив штурвал своему мрачноватому помощнику Аресу, атлант спустился в трюм и лично проверил состояние лошадей. Отчитав раба, приставленного ухаживать за животными, за изнуренный вид подопечных, Гермос долго трепал за холку Пегу и что-то шептал ему на ухо.

Два дня и две ночи мореходы вырывались из грязевого плена. На третий день подул сильный ветер, небо заволокло черными тучами, и хлынул грязный ливень, вода которого обжигала кожу. Галера начала потихоньку набирать ход.

Взяв курс на пролив в Срединное море, еще много дней и ночей путешественники преодолевали суровую ширь океана. Запасы воды и еды были на исходе, и Гермос вынужден был урезать скудный паек даже знатным гиперборейкам. Когда впереди показалась долгожданная земля, атланты запрыгали по палубе от радости, обнимая друг друга. Но радоваться было рановато. День за днем галера следовала вдоль пустынных берегов, состоящих из причудливой смеси скал, песка и глины. Видно матушка – Гея подняла эти земли со дна океана, и пройдет не один десяток кругов, когда робкая зелень покроет бесплодную глину.