Сердце в груди трепыхалось как заполошное. С минуту подышав для успокоения себя, Люи поднялся на ноги, перешагнул через ручей и, выверяя каждый шаг, на цыпочках стал пробираться в сторону, где находились развалины сторожевой башни.

Чем дальше Люи удалялся от лагеря, тем быстрее бежал. Он знал, что скоро его пропажу обнаружат и отправятся на поиски. И если деревенские ещё могли упустить его в туманном лесу, то люди из столицы – точно нет. Каким-то образом Люи чувствовал это. А значит, у него было не так много времени, чтобы осуществить задуманное.

С каждым шагом туман становился всё гуще. Выбравшись на дорогу, Люи перевёл дыхание и снова пустился бежать. Он то и дело спотыкался о камни и корни деревьев, попадавшиеся под ногами, но всё равно упрямо стремился к разрушенной сторожевой башне, непреодолимо манившей и в то же время страшно пугавшей его.

От волнения Люи ничего не слышал, кроме собственного дыхания и гулких ударов крови в висках. Лес полнился запахами влажной земли и сырости, мокрой коры и листвы. Из-за тумана юноше долго казалось, что он топтался на месте, пока нога его не споткнулась о нечто намного большее, чем просто дорожный камень. Вскрикнув, Люи повалился на груду обломков и напоролся ладонью на острый край.

Закусив губу, он прижал раненую ладонь к себе. Если не проявить осторожности, ночная вылазка может закончиться травмой и посерьёзнее.

Люи попытался осмотреться, но туман оказался слишком плотным, чтобы хоть что-нибудь разглядеть. Руку жгло огнём. Юноша оторвал полоску ткани от рубахи и наскоро перемотал рану. Это всё же лучше, чем ничего.

Подумав ещё с минуту, Люи по наитию двинулся вверх по склону и вскоре обнаружил заросшую тропу. Здесь он решил идти медленно, пробуя на твёрдость каждый шаг, но внутренний голос подсказывал, что направление верное.

Куда выведет эта тропа, Люи не представлял, однако никак не мог избавиться от ощущения чего-то знакомого. Пространство вокруг ощущалось так, будто тело юноши хорошо знало его.

Внезапно Люи запнулся о какой-то предмет. Дрожащими руками он принялся шарить в траве и вскоре извлёк из неё нечто плоское. Когда юноша увидел, что именно нашёл, глаза его округлились.

Тем временем в лагере стоял переполох. Обнаружив пропажу, охранники метались по поляне в поисках беглеца. Возле ручья, к которому отправился Люи, они нашли так и не помытые миски. Кто-то из деревенских предположил, что случилась беда – может быть, юношу уволок в чащу зверь. Но найденные следы быстро убедили всех в том, что Люи сбежал.

Сначала мужчины не верили, что он смел так поступить. В деревне Лэй этот ребёнок не создавал проблем, всегда вёл себя доброжелательно и покорно. Неужели страх стать божественной данью так затуманил его разум, что он решился бежать?

Недолго думая, люди из столицы пустились по следам, едва различимым в темноте. Кузнец и помощник главы деревни Лэй последовали за ними, а лапшичник и аптекарь остались присмотреть за повозкой.

Люи же в это время беспокойно перебирал в руках находку и не мог понять, отчего тело так трясло. Нечто пугающее пробуждалось в его памяти, разворачиваясь медленно, словно тяжёлый водный поток.

Перед внутренним взором Люи промелькнули большие и сильные руки, которые оторвали его от земли. Затем он увидел, как кто-то протягивал ему блестящий кинжал в нефритовых ножнах. Люи ухватился за рукоять, которая явно была ему не по размеру, и впился в подарок полными восторга глазами.

– … защищай её, ладно? – услышал он давно забытый голос.

По лицу юноши побежали слёзы, но он не заметил этого. Продолжая сжимать в руках грязную рукоять с обломанным лезвием, он ловил далёкие отголоски слов.