Женщины с веерами и спицами для вязанья снова ведут беседы. Никто и не вспомнит после о чем говорили вчера, но важно, что голоса их вместе летели с ветром, плыли журчали возле
Тебя, когда возлежал ты в папоротниковой ночи и проникал к земле так тихо и неподвижно, что о твоём присутствии все позабыли точно, строили планы на будущее, молвили о давнишнем.
И ночь разливалась над домом, и сигареты тлели, и как сверчки стрекотали под взрослыми кресла-качалки. И веки смежались снова, и веки все тяжелели, и голоса не смолкали, баюкали и качали.
Слышишь косилки голос утром, проснувшись, ранним. Цветом зеленоватым брызжет во всю фонтан. И наполняет ноздри это благоухание, летние ароматы скошенных свежих трав.
Запах нового лета, запах его восхода. Вот, где начало круга. Нам от него идти. Что за глупец придумал январь для начала года, чтобы бросать друг в друга не травы, а конфетти?
Лето газоны косит прохладным нежным фонтаном чистая брызжет зелень прямо в твое лицо. Собравшие дождь и росы ноги щекочут травы. Где-то через неделю высушится сенцо.
Живя на море, я успела забыть о земном притяжении. Я ощущала, будто способна усилием мысли подняться ввысь, разрезав небо крылом чайки, и полететь. Так я была счастлива. Но всё же моей истинной стихией была вода. Время измерялось прибытием и уходом в море рыбацких лодок и морским песком, струящимся в стеклянных колбах. Песочные часы меня научила делать бабушка. Её дом совершенно не дружил с часами в самом обычном их виде. Под его крышей они шли наоборот или вовсе останавливались. Тогда у бабушки возникла идея о создании новой среды обитания для времени. Мне нравилось наблюдать за её песочными часами, за тем, как будущее сыпется вниз, превращаясь в прошлое, а стоит лишь перевернуть часы – начинается сызнова. Меня удивляла мысль о том, что новое время создаётся из старого песка. Но по сути и жизнь такова.
Однажды бабушка сказала мне, что время – самый твёрдый элемент в природе и всё стирается, соприкасаясь с ним. И я это помнила всегда, и на протяжении всей своей жизни часто осознавала, насколько она была права.
Я стою на берегу,
Бурю взором стерегу.
И держу в руках своих
Горсть песчинок золотых.
Как они ласкают взгляд!
Как их мало! Как скользят
Все – меж пальцев – вниз, к волне,
К глубине – на горе мне!
Как их бег мне задержать,
Как сильнее руки сжать?
Сохранится ль хоть одна,
Или все возьмет волна?
Или то, что зримо мне,
Все есть только сон во сне?
Эдгар Аллан По "Сон во сне"
Перевод К. Бальмонта
Из конуса, который запрокинут,
Песок сквозь горло бережно сочится,
Пока, струясь, крупица за крупицей
Волною золотою не застынут.
Люблю смотреть, как струйкою сухою
Скользит песок, чтобы, почти в полете,
Воронкою помчать в круговороте
С поспешностью, уже совсем людскою.
Песчинки убегают в бесконечность,
Одни и те же, сколько б ни стекали:
Так за твоей отрадой и печалью
Покоится нетронутая вечность.
Я, по сравненью с этими часами,
Эфемерида. Без конца и края
Бежит песок, на миг не замирая,
Но вместе с ним мы убываем сами.
Все мировое время в струйке этой
Я вижу: череду веков за гранью,
Что в зеркалах таит воспоминанье,
И тех, что смыла колдовская Л
Огонь и дым, рассветы и закаты,
Рим, Карфаген, могила на могиле,
И Симон Маг, и те семь футов пыли,
Что сакс норвежцу обещал когда-то, —
Все промелькнет и струйкой неустанной
Бесчисленных песчинок поглотится,
И – времени случайная частица —
Как время, зыбкий, я за ними кану.
Хорхе Луис Борхес "Песочные часы"
В детстве я считала бабушку волшебницей. Она говорила мне, что жизнь это большой котёл чудесами. Их нужно только время от времени помешивать, чтобы не подгорели. Вот наша задача – задача человеческих существ, которые с каждым днём перестают верить в магию. Бабушка являла собой замкнутую систему, получающую энергию из таинственных источников, заключённых внутри неё самой. Её дыхание напоминало шорох гальки на морском берегу, от неё всегда пахло морем и сладкой выпечкой и её руки всегда были тёплыми. Но с каждым годом я замечала новые морщины на её лице, её уставший болезненный вид. Бабушка старела. Я помню, как она сказала мне: "Будь я всамделишной волшебницей, я бы была бессмертна, но это отнюдь не так".