— Скоро буду. - Отключаюсь, уже закрывая дверь собственного кабинета.

Почти в дверях секретариата понимаю, что Иззи ушла. В конце рабочего дня, как и положено. Давлю в себе странное чувство откуда-то взявшегося сожаления. Оборачиваюсь, словно решив проверить, не спряталась ли эта девушка где-то (да хоть под столом), но монитор не горит, одиноко мерцающий светильник оставлен явно по мою душу.

Жаль.

Вылетаю из крыла парковки и тут же встаю в пробку, которую каких-то пять минут назад изучал из окна офиса.

Чертова ирония судьбы, ну. Не пари высоко, Демид, на земле ты всё тот же муравьишка.

На сороковой минуте отсутствия движения вперед поддаюсь царящей напряженной атмосфере и как последний олень обрываю проезд любому, кто пытается возникнуть перед носом моей машины.

Не пропущу никого, хоть засигнальте. Кажется, что на метро реально быстрее. Хоть не бросай тут машину и не спускайся на семьдесят метров под землю.

— Да мать твою...

Десятый вызов на Ритин номер остается в папке пропущенных. Сегодня до жути раздражает эта выросшая девчонка и её же великая драма, что каснется самого этим вечером точно не раз. Ладно, теперь бы перебраться на Васильевский остров.

Вызов на двадцатый все же подъезжаю к их элитке. Малой ждет у подъезда, боясь зайти к ней. Поднимаемся вместе, запрещаю тому уйти к другу в соседнюю квартиру. Нет уж, оставаться один на один с пьющей от горя женщиной - такое себе развлечение пятничным вечером.

Открываю дверь своим ключом, вхожу в темную прихожую, слышу как за Сашей защелкнулась дверь.

— Можно, я к Гоше? - Снова спрашивает.

— Нет. - Включаю свет, освещая заодно коридор.

Скидываю обувь, прохожу прямиком через зал к рабочему кабинету, что уже года два как служит местом её забытия.

Стучу в первый раз. Слышу, как малой ушел к себе.

— Рит, открывай.

В ответ собственный глухой стук и отсутствие чего-то другого.

— Ри-та, поднимай свою пьяную голову и бегом открывать эту дверь.

Дергаю ручку, начиная надавливать... вот, клянусь, личинку замка откручу, хоть сколько она протестуй.

— Ритка-Маргаритка, ну! С петель сниму, ты же знаешь.

Что-то звянькнуло и опять погрузились в тишину.

— Да не оставлю я тебя, давай по-хорошему.

Немного отхожу, почти решаюсь выбить со всей силы, разломав в щепки одним ударом конструкцию, и без того устав от всего за день. Но...

Немного собираюсь, пытаясь говорить четче и немного иначе.

— Маргош, - вышло даже громче, чем думал, - малыш...

Оборачиваюсь на шум позади. Натыкаюсь взглядом на Сашу, выскочившего из комнаты и замершего в дверях, будто понявшего, что приведений все-таки не существует.

Да, я играю не по правилам. Да, чудес не бывает. Да, я циник, но даже застывшие в миг слезы мелкого не остановят от следующего...

Оборачиваюсь обратно, тихонько стучу в дверь три раза, выдыхаю, отсчитывая до трех, стучу костяшками два раза и так же спокойно говорю:

— "Наша свадьба была двадцатого, - опираюсь на стену рукой, закрыв глаза. - Ты была с синими цветами. Разве я мог забыть?"

Видимо, вышло схоже, ибо в тот миг, когда я снова смотрю на дверь, замок щелкает двумя оборотами, позволяя той тихонько открыться.

Ритин замерший силуэт, её "любимое" красное сухое в руке. Точнее пустая бутылка... без горла... зажатая в пальцах, ясно, что звянькнуло. Она смотрит на мое лицо полными слез глазами, видя сейчас явно не меня самого.

Ну, спокойно, Дэм. Уже давно не восемнадцать.

Шаг вперед. Нежная улыбка. Касание её кисти. Рита наконец выдыхает, от чего застывшая слезинка катится по щеке.

Говорить ей все это, глядя в лицо, уже намного сложнее.

— Маргош... - её тело тянет вперед, но босые ноги еще не поддаются. На свой страх ступаю еще раз, оказавшись от неё меньше, чем в пяти сантиметрах.