На голове сейчас всё в порядке, но это до того времени, пока я снова не прилягу. А стоит лечь на подушку, и моя укладка снова пойдёт в то место, где многое пропадает. Но мне идёт эта стрижка. Да я уже и не представляю себя с длинными волосами.

Осматриваю своё лицо и вижу все морщинки, которые на нём появились: в уголках рта и глаз, на лбу. Замечаю красноту в глазах. Точно, это всё давление.

Поднимаю руки, чтобы осмотреть их, и тоже вижу уже признаки старения. Я хоть и пользуюсь кремами и маслами, но на руках кожа слишком подвержена обветриванию и высыханию. По ним паутинкой рассыпалось множество мелких морщинок.

Поднимаю рубашку на животе и провожу рукой там, где меня касалась рука Ветрова. Роды на меня особо не повлияли. Да и это было слишком давно. Но всё же я могу спокойно летом купаться на речке в раздельном купальнике. Задираю рубашку выше, чтобы рассмотреть грудь, и подпрыгиваю от испуга, когда слышу звонок в дверь.

Господи, Люба, у тебя крыша поехала. Ты себя для чего рассматриваешь? Ты что, и правда подумала, что ты можешь кого-то заинтересовать в своём возрасте? Очнись!

Звонок повторяется, и я уже громко кричу на всю квартиру:

– Да иду я, иду.

Отец мне всегда говорил, что я слишком беспечная, но я с мыслями о том, кому я нужна, спокойно открываю дверь и спотыкаюсь о колючий взгляд потемневших глаз и букет белых гиацинтов:

– Ты что, думала, спрятаться от меня, Люба? – спокойно произносит Ветров властным голосом, а я дёргаюсь, чтобы закрыть дверь, но толку от этого уже никакого. – Не так быстро! – рявкает Ветров и протискивается в квартиру, оттесняя меня вглубь.

– Я сейчас закричу, – произношу я сипло.

– Конечно, закричишь, Любаш. И не раз.

***

– Шеф, на работе её снова нет, – отвечает мне Серый, садясь в машину, а у меня в глазах темнеть начинает от злости.

Это что за бунт на корабле? Я должен бегать за ней, что ли? Сжимаю в руках очередной букет цветов и вижу, что от него остаются только сломанные стебли.

Перевожу взгляд на окна кафе и замечаю, как паренёк ходит между столиками и разносит кофе и выпечку. Пойти и спросить, где это хозяйка? Нет уж! У меня есть и другие способы узнать её адрес.

Достаю телефон из кармана и набираю нашему начальнику налоговой. Мы с ним раньше часто отдыхали в бане. Да и на охоту я его несколько раз звал, но он у нас человек в возрасте, ему бы спорт поспокойнее.

– Здравствуй, дорогой, – слышу добрый голос нашего налоговика. – Чем обязан такому звонку.

– У меня к тебе, Михалыч, есть просьба, – сразу перехожу я к делу. – Ты можешь мне скинуть адрес хозяйки кафе «Кофе с Любовью»?

– Любы Астафьевой, что ли? – со смешком спрашивает Михалыч.

– Её, – отвечаю. – А что, знаешь её? – уточняю, стараясь быть спокойным.

– А кто ж её не знает? —Я слышу в его голосе похоть, и мне почему-то хочется ему пробить черепушку за такие слова. – Шикарная баба, только никого к себе не подпускает. Жаль, конечно, что такое добро пропадает, но тебе там ловить нечего, Ветер, – поучительно заканчивает Михалыч.

– А я твоего совета не спрашиваю, – отвечаю я зло. – Ты мне адрес кинь, я уж сам разберусь.

– Хорошо, – говорит мужик со смешком. – Сейчас сделаем. Но я бы…

– Я не ты, так что как-нибудь сам разберусь. Не обессудь, – обрываю я его пламенную речь.

– Как хочешь, – говорит Михалыч, и я слышу усмешку в его голосе. – Но ты после хоть расскажи, как с ней было-то? А то она у нас в городке как золотой единорог – одна не траханная ходит.

– Ага. Ну, бывай, – отвечаю я и отключаюсь.

Вот же сука похотливый! Рассказать ему. А хер маслом не намазать?

Но либо я отвык ставить на место таких понтовых, либо просто не в духе. Нужно успокоиться и подумать.