– Что хранилось в комнате-сейфе?

– Они что, забрались и туда? – Филипп прижал дрожащую ладонь к вспотевшей щеке, пиджак мешком висел на его плечах. Лицо выражало неподдельное отчаяние.

– Да.

– Там были драгоценные камни, украшения, золото из Центральной и Южной Америки, редкие монеты и марки, все чрезвычайно ценное.

– Похоже, у грабителей имелись все шифры и ключи от каждой двери. Не представляете, как они к ним попали?

– Нет.

– Был ли у вашего отца доверенный человек, например адвокат, которому он мог передать дубликаты ключей и назвать комбинации шифров?

– Он никому не доверял.

Это был важный момент. Барнаби посмотрел на двух других братьев.

– Вы согласны? – Те кивнули.

– У него была служанка?

– Ежедневно приходила женщина.

– Садовник?

– На полной зарплате.

– Кто еще?

– Он держал повара и оплачивал услуги медсестры, которая заглядывала трижды в неделю.

Вперед выступил Фентон и расплылся в своей диковатой улыбке.

– Филипп, не возражаете, если я задам вам вопрос?

– Пожалуйста, если вам так хочется.

– Объясните, почему вы говорите о своем отце в прошедшем времени? Знаете нечто такое, чего не знаем мы?

– Господи помилуй! – взорвался Филипп. – Избавьте меня наконец от этого Шерлока Холмса!

– Фентон! – Лейтенант укоризненно посмотрел на подчиненного.

Сержант повернулся, встретился с лейтенантом глазами, и его лицо помрачнело.

– Простите.

– Где они теперь? – поинтересовался Барнаби.

– Вы о ком? – не понял Филипп.

– О служанке, о садовнике, о поваре. Кража случилась две недели назад. Кто-то должен был распустить прислугу.

– Две недели назад? – переспросил Том.

– Именно.

– Но мое письмо доставлено мне «Федерал экспресс»[9] всего три дня назад.

Это уже становилось интересным.

– Кто-нибудь из вас заметил адрес отправителя?

– Какое-то отделение почтовой службы «Мейл боксес» или что-то в этом роде.

Барнаби немного поразмыслил.

– Должен вам сказать, – наконец проговорил он, – что от этой так называемой кражи за милю несет махинацией со страховкой.

– Но я же вам объяснил, что коллекция не застрахована, – возразил Филипп.

– Вы объяснили, но я не поверил.

– Лейтенант, я историк-искусствовед и имею представление о страховом рынке в этой области. Коллекция отца оценивалась в полмиллиарда долларов и хранилась в деревенском доме, где всего-то защиты – замочки в шкафах. У отца не было даже собаки. Уверяю вас, такую коллекцию никто бы не согласился страховать.

Барнаби прищурил глаза и долго смотрел на Филиппа, затем повернулся к братьям.

Филипп шумно выдохнул и бросил взгляд на часы.

– Послушайте, лейтенант, вам не кажется, что это слишком серьезное дело для полиции Санта-Фе?

Если это не махинация со страховкой, то что же еще? Все, что угодно, только не кража. В голове, пока еще туманно, стала формироваться сумасшедшая мысль. Абсолютно бредовая. Но она помимо воли лейтенанта обретала форму, складывалась в некое подобие теории. Барнаби посмотрел на Фентона. До того пока ничего не доходило. Несмотря на все свои дарования, сержант был лишен чувства юмора.

Барнаби вспомнил телевизор с большим экраном, видеомагнитофон и лежащую на полу кассету. Нет, не просто лежащую – помещенную рядом с пультом дистанционного управления. Кассета словно вопила: «Посмотрите меня!»

Вот оно! Все встало на свои места. Теперь Барнаби ясно понял, что произошло. Он прочистил горло и повернулся к братьям Бродбент:

– Следуйте за мной.

Те вошли вслед за ним в дом.

– Садитесь.

– В чем дело? – занервничал Филипп.

Даже Фентон бросил на начальника недоуменный взгляд. Лейтенант подобрал с пола кассету и пульт дистанционного управления.

– Сейчас посмотрим пленку. – Он включил телевизор и вставил кассету в видеомагнитофон.