– Я, наверно, перепутала…

– Перепутала? Послушай, Алиса… Ррромановна. Если я должен все контролировать и перепроверять сам, ответь – зачем мне нужна ты? – он швырнул контракт на мой стол и, не удостоив меня взгляда, сказал сквозь зубы: – Переделай.

Дверь кабинета снова закрылась. Проглотив колючий комок в горле, я открыла и отправила на печать новый файл.

– Козел, – сорвалось с губ.

Досада тут же сменила томное чувство, поселившееся в душе с первого дня работы. Было обидно, что совершив всего одну ошибку, которую я бы заметила и сама, я навлекла на себя весь гнев Фирсова. Неужели ему так мало надо, чтобы перечеркнуть все мои предыдущие заслуги?

До обеда Павел не выходил. Только секретарь пару раз приносила ему кофе. Иногда я слышала обрывки телефонных разговоров, из которых было ясно, что подписание контракта под большим вопросом.

Когда мы снова подъехали к офису заказчика, Фирсов был взвинчен до предела. Мне же каким-то чудом удавалось не попадаться ему под горячую руку.

Стеклянные двери лифта закрылись на первом этаже и кабина помчала нас вверх. Тормознула на втором этаже, впуская нескольких человек, о чём-то возбужденно галдящих. Нам пришлось потесниться, сдвинуться вглубь лифта и ближе друг к другу. Кабина, как трамвай, тормозила на каждом этаже, набирала пассажиров, напрочь позабыв о законах физики.

Фирсов двигался ко мне ближе с каждым этажом, а мое дыхание пропорционально замедлялось. Когда ехать нам оставалось этажа три, я вжалась лопатками в стекло, а Павел, чтобы не стоять спиной ко мне, развернулся и уперся рукой в стенку рядом с моей головой. Он смотрел в сторону, мимо меня, сдвинув брови и напряженно о чем-то думая. Меня это несколько обнадеживало. Хоть один из нас должен сохранять самообладание. Если ещё и Павел начнет вслед за мной терять голову, ничего хорошего уж точно можно не ждать.

Я пыталась укротить биение сердца и вернуть в легкие достаточное количество кислорода, чтобы мой мозг начал думать о чем-то ещё кроме мужчины, стоящем в опасной близости от меня. Перестать исследовать его подбородок, пульсирующую на шее венку и край татуировки на шее. Так и не разглядела, что же там все-таки изображено.

Компания справа от меня смеялась и активно жестикулировала. Когда один из сотрудников, не рассчитав размах, пихнул меня рукой, я от неожиданности покачнулась на каблуках и уже наклонилась, чтобы раскорячиться самым идиотским образом в битком набитом лифте.

Лучше бы упала, ей Богу. В окно. Этажа так с двадцатого. Потому что мой способ спасения, меня унес в такие дальние дали, откуда самой выбраться было едва ли под силу. Павел держал меня за талию своей идеальной рукой и, похоже, не собирался отпускать, потому как сама я стояла не особо уверенно.

– Осторожно, – грубо бросил он.

Подняв глаза, я поняла, что фраза предназначалась не мне, а тому, из компании, из-за которого я сейчас стояла почти без чувств, ощущая сквозь тонкую ткань блузки сильные пальцы своего начальника.

Парень поднял вверх ладони, обеспокоенно извинился и только после этого Фирсов убрал от меня руку и с прежним равнодушным видом уставился на город.

Два часа спустя, мы вернулись в офис компании Павла. Молча. Фирсов напоминал грозовую тучу, торнадо и чертов апокалипсис. Ничего не говоря, он вошёл в двери своего кабинета, попутно набирая что-то на смартфоне. Несколько минут я слышала, как он орал в трубку.

– Откуда они взялись? – чем-то брякая кричал он. – Да мне похрен, что ты хотел! Эти твари увели у нас контракт!

Сотрудники, проходившие мимо, старались побыстрее скрыться. Мне же оставалось сидеть за своим столом и надеяться, что меня не зацепит осколками.