– Отец говорит, что Алексей умирает, – Андрей пожимает плечами. – Ему не могут помочь ни Целители, ни высшие одаренные – цветная магия бессильна!

Я подозреваю, что его могла бы спасти магия Темных, но благоразумно об этом помалкиваю. Во-первых, ни одного Темного, за исключением дознавателей, к Кремлю на пушечный выстрел не подпустят, во-вторых, обсуждать это я еще не готов. Даже с Трубецким.

– За его здоровье! – я бью краем своей чашки о чашку с кофе, которую Андрей держит в руках

Он обреченно смотрит на коричневую пенку, жмурится, словно перед прыжком в бездну, и, решившись, делает глоток. На лице парня проявляется удивление, которое сменяется удовлетворением.

– Очень вкусно! – признается он. – Буду периодически захаживать к тебе на чашечку, другую.

– Заходи, конечно! – отвечаю я и вскидываю бровь. – Но кофе не бесплатный!

Делаю паузу, с удовольствием глядя в удивленные синие глаза, и искренне улыбаюсь: больше никакой актерской игры и манипулирования.

– Кофе в обмен на тренировки в боевом модуле!

– Согласен! – отвечает Трубецкой не раздумывая. – Но ты уже владеешь Силой, зачем тебе неинициированный соперник?

Колеблюсь буквально пару секунд, а затем совершаю очередную глупость: признаюсь, что в Храме мне не покорился даже Покров, не говоря уже о сотворении примитивного меча или кинжала.

– То есть, твой Дар бесполезен?! – спрашивает обалдевший Андрей.

– Спецэффект, не более, – подтверждаю я и мои глаза вспыхивают. – Только напугать могу!

– Тьма меня забери! – восклицает Андрей. – Может, последствия самостоятельной Инициации?

– Не знаю, – неуверенно отвечаю я. – Даже Великий Князь теряется в догадках!

– Интересно, как пройдет моя Инициация? – задает риторический вопрос Андрей. – Ты же знаешь историю Воронцова?

– Да, Ольга мне рассказала…

– До смерти брата Воронцова не была шлюхой, – говорит Андрей с горечью в голосе. – А после решила, что ее ждет то же самое, и берет от жизни все…

– Ты все еще ее любишь?

– А ты любишь мою сестру?!

– Не знаю, – честно отвечаю я.

– А я Воронцову презираю!

Мы замолкаем, и каждый думает о своем. Андрей – о будущей свадьбе с некогда любимой, а теперь презираемой девушкой, а я – о том, что совершенно не знаю Ольгу и даже предположить не могу, что на самом деле творится в ее душе. Остается лишь надеяться, что рано или поздно мы встретимся и поговорим.

– Думаю, что соплей на сегодня достаточно! – заявляю я и вскакиваю с дивана. – Снимай этот дерьмовый костюм!

– Очень романтичное соблазнение! – с сарказмом говорит Трубецкой и притворно хохочет.

– Не волнуйся, у меня на тебя не встанет! Надевай мою майку и джинсы – видеть тебя в этом блестящем дерьме не могу!

– Сказал мне парень в фиолетовом банном халате!

– Я тоже переодеваюсь и валим отсюда! – я показываю рукой на окно, за которым простирается огромный город, и решительно иду к шкафу. – Ты же наверняка знаток элитных злачных мест Москвы?!

– По борделям я не ходок! – Андрей отрицательно качает головой. – За этим к Апраксину обратись!

– Я – тоже, и в этом мы с тобой сходимся! – усмехаюсь я. – Где в Москве тусуются молодые Темные?!

Наш лимузин мчит по Камер-Коллежскому валу, и я жадно рассматриваю самый опасный район Москвы сквозь бронированное стекло. Многочисленные сомнительные заведения зазывают гуляк ярко освещенными фасадами, но здесь не стоит появляться даже при свете дня, не говоря уже о темной ночи.

Отворачиваюсь от окна и утопаю в мягком кожаном сидении. Трубецкой развалился рядом, закрыв глаза: обитель разврата столицы его не интересует.

– Ты еще не передумал? – спрашивает он, повернувшись ко мне. – Тьма меня забери, никак не привыкну, что ты на себя непохож!