Хак удался. Лиам проник в серверы Vantage, обманув их защиту с помощью фишинговой атаки, которую замаскировал под письмо от их же босса. Он перевёл миллионы евро в приюты по всей Европе, оставив стрелку и зашифрованное послание: «Свобода начинается с правды». Утром новости взорвались. Аня опубликовала своё расследование, используя данные Лиама, и Берлин заговорил о «Стреле». Но радость была недолгой. Лживые СМИ, подкупленные Vantage, начали кампанию: «Стрела» – кибертеррорист, угроза обществу. Лиам смотрел репортаж в кафе, чувствуя, как гнев и страх борются в нём. Аня сидела рядом, её рука случайно коснулась его, и этот момент, краткий, как вспышка, зажёг в нём любовь – хрупкую, опасную, но живую. «Мы сделали это, – прошептала она. – Ты сделал это». Лиам хотел ответить, но слова застряли. Он боялся, что она увидит его слабость, его сомнения.

Той же ночью пришёл удар. Анин редактор, корыстный тип по имени Маркус Шульц, продал её данные Vantage. Лиам получил предупреждение от Ghost: IronLock знает, что он в Берлине. Его комната больше не была безопасной. Он собрал рюкзак, стёр жёсткие диски и ушёл в ночь, где Кройцберг гудел, как улей. Аня ждала его у канала, её лицо было бледным, но решительным. «Я с тобой, – сказала она. – Мы не сдадимся». Лиам кивнул, но в его голове звучал голос Камю: «Свобода – это не отсутствие обязательств, а способность выбирать». Он выбрал борьбу, но какой ценой? Загадочный намёк от IronLock – зашифрованное сообщение, найденное в его почте – намекал, что кто-то близкий может быть предателем. Аня? Лукас? София? Лиам не знал, но страх и любовь, дружба и обман сплелись в его душе, как код, который он не мог отладить.

Берлин остался позади, но его улицы, его люди, его хаос навсегда впечатались в сердце Лиама. Он был «Стрелой», и его война только начиналась.

Найроби, лето 2014 года. Город дышал жаром и пылью, его улицы кипели жизнью, как котёл, где смешивались ароматы уличной еды, выхлопных газов и цветущих акаций. Кибера, один из крупнейших трущобных районов Африки, был лабиринтом из жестяных крыш, глиняных стен и узких троп, где дети играли в футбол босыми ногами, а женщины с корзинами на головах пробирались сквозь толпу. Воздух дрожал от звуков: крики торговцев, гудки матату, далёкий ритм регги из радиоприёмников. Лиам Кроу, теперь тридцатилетний мужчина с лёгкой сединой на висках и глазами, в которых усталость боролась с решимостью, шёл по этим тропам, ощущая, как пот пропитывает его футболку. Его рюкзак, набитый ноутбуком и сменной одеждой, оттягивал плечи, но тяжесть в груди была куда тяжелее. Он был в бегах, и Найроби стал его новым убежищем – или ловушкой. IronLock, киберохотники Zenith Solutions, шли по его следу, и каждый шаг в этом хаотичном городе напоминал игру в шахматы с невидимым противником. «Страх – это не слабость, а сигнал, что ты жив», – говорил ему Ghost, его наставник из даркнета, чей голос, пропитанный сарказмом, до сих пор звучал в голове. Лиам хмыкнул, шагая мимо лотка с жареной кукурузой. Жив, да. Но надолго ли?

Два года в Берлине изменили его. Хак Vantage Group, который он провернул с Аней Вольф, сделал «Стрелу» символом сопротивления, но и мишенью. Его цифровая подпись – минималистичная стрелка – стала легендой в даркнете, вдохновляя хакеров и активистов, но также разозлив тёмные силы. Zenith, Vantage и их союзники не прощали. Лиам покинул Берлин после предательства редактора Ани, Маркуса Шульца, который сдал её данные. Теперь он был в Найроби, где жара и хаос скрывали его лучше, чем любой шифр. Его новое убежище – комната в доме из глиняных блоков, арендованная у старухи по имени Мама Джойс. Комната пахла землёй и ладаном, а единственное окно выходило на двор, где козы жевали пластиковые пакеты, а дети рисовали мелом на стенах. Мама Джойс, с её морщинистым лицом и смехом, как звон колокольчиков, называла Лиама «бледным воином». «Ты как мой сын, – говорила она, ставя перед ним тарелку угали. – Сражаешься за что-то большее, чем ты сам». Лиам улыбался, но её слова жгли. Он не чувствовал себя воином – скорее беглецом, чья храбрость трещала под грузом страха.