КОD Красного Дракона Бахтияр Аслонов

«Когда меняется эпоха, молчит даже история.»

Когда я начинал работу над этой книгой, мне казалось, что я пишу о будущем. Но с каждым новым фактом, с каждой главой, я понимал: это уже наша реальность.

Мир, в котором мы жили последние десятилетия – с доминированием одной сверхдержавы, с привычной геополитической картой и казавшимися незыблемыми правилами, – начал разрушаться. Не взрывом, а шёпотом. Тихо, последовательно, грамотно – в лучших традициях восточной стратегии. Этот шёпот исходит из Пекина. Китай больше не просто «восходящая держава». Он стал игроком, переписывающим правила. Его оружие – не только ракеты и армии, но кредиты, инфраструктура, технологии, цифровые платформы, торговые соглашения, дипломатия. Он не бросает вызов в открытую, он стелется как туман, проникает, укрепляется, меняет баланс.

«Код Красного Дракона» – это не антиутопия и не прогноз. Это анализ и свидетельство. Хроника времени, в котором мы живём. Время, когда Запад теряет монополию на силу, а Восток предлагает альтернативную модель глобального устройства – авторитарную, технократичную, стратегически выверенную.

Я не стремился дать однозначные оценки. Не ставил цели оправдать или осудить. Моя задача – показать, как устроена эта новая система координат. Как работает китайская стратегия. Почему она пугает одних и восхищает других. И как мир оказался втянут в новую холодную игру – на этот раз не между идеологиями, а между цивилизационными подходами.

Эта книга – приглашение к размышлению. Потому что понять логику Красного Дракона – значит, возможно, предугадать, каким будет мир завтра.

Автор

июнь, 2025

«Код Красного Дракона» – это не просто книга о политике. Это хроника новой эры, в которой правила переписаны, а баланс силы смещён.

Мы живём в переломный момент. Мир больше не управляется одной державой. Века американского лидерства сменяются вызовом – тихим, продуманным, стратегически безупречным. Этот вызов исходит с Востока – из Поднебесной, которую ещё недавно считали «фабрикой мира», а теперь начинают называть «новым архитектором глобального порядка».

Китай, державный, дисциплинированный, тысячелетний, действует не спеша, но точно. Экономика, технологии, дипломатия, киберпространство, армии, инвестиции – всё стало оружием в борьбе за влияние. Он не объявляет войну – он поглощает, заманивает, проникает. США же, привыкшие диктовать условия, вдруг обнаружили себя в роли тех, кто вынужден защищаться, отступать, переосмысливать собственную роль. Это книга – о столкновении мировоззрений. О цивилизациях, которые не просто конкурируют – они стремятся определить, каким будет завтрашний мир: многополярным или снова под чьим-то контролем. Здесь нет лёгких ответов, как нет и победителей. Есть только перемены, которые невозможно остановить.

Вы держите в руках рассказ о новом холодном фронте, о скрытых стратегиях, о людях и решениях, которые формируют XXI век. И главное – о том, как одна страна пытается понять код другой, чтобы либо разрушить его, либо подчинить.

Добро пожаловать в игру, где на кону – глобальное будущее. И в которой Красный Дракон уже сделал первый ход.

Инициатива "Один пояс – один путь"

В 2013 году председатель КНР Си Цзиньпин представил миру амбициозный проект, который не только перерисовал карты мировых торговых путей, но и позволил Китаю оказать влияние на более чем 140 стран. Он назвал его инициативой "Один пояс – один путь" (OBOR), и с тех пор этот проект стал синонимом не только экономического роста Китая, но и его геополитических амбиций.

"Один пояс – один путь" был задуман как китайская версия Шёлкового пути – исторической торговой сети, которая соединяла Восток и Запад. Однако новый Шёлковый путь представляет собой не только транспортные маршруты, но и стратегическую сеть, включающую инвестиции, кредиты, торговые соглашения и дипломатические усилия, которые нацелены на то, чтобы повысить экономическое влияние Китая по всему миру.

Экономический ларчик: кредиты и инфраструктура

В первую очередь, Один пояс – один путь стал важнейшим инструментом китайской экономики. В последние годы Китай активно вкладывает огромные суммы в инфраструктурные проекты по всему миру, создавая "экономические коридоры", которые соединяют Китай с Африкой, Азией и даже Европой. Эти проекты – от железных дорог и мостов до портов и энергетических сетей – финансируются китайскими банками, чаще всего под значительные проценты.

Пример:

В 2015 году Китай профинансировал строительство Гоа порта в Пакистане на сумму $11 миллиардов, что поставило Пекин в стратегически выгодное положение.

Также стоит упомянуть проект "CPEC" (China-Pakistan Economic Corridor), в рамках которого Китай строит железные дороги, автострады и инфраструктуру в Пакистане. Китай надеется не только обеспечить доступ к Аравийскому морю, но и получить контроль над важными торговыми путями через Пакистан, минуя возможные блокировки в Индийском океане.

Невидимые нити долгов: новый долговой капкан

Хотя Китай активно наращивает инвестиции, важным аспектом этой стратегии является создание долговых обязательств у стран-партнёров. Многие развивающиеся государства, такие как Шри-Ланка, Пакистан, Мьянма, принимают китайские кредиты на строительство инфраструктуры, но не всегда могут справиться с долговыми обязательствами. Когда долг становится неуправляемым, Пекин может потребовать компенсации в виде ресурсов, портов или даже территориальных уступок.

Пример:

Шри-Ланка, неспособная выплатить кредиты Китаю, в 2017 году передала порт Хамбантота в аренду на 99 лет. Это стало одним из самых ярких примеров того, как Китай использует свою финансовую мощь для создания долговых зависимостей.

Теневые связи и дипломатические манёвры

Экономика и инфраструктура, конечно, лишь верхушка айсберга. За этим стоит ещё и мощная дипломатическая игра. С помощью китайских инвестиций страны, участвующие в проекте OBOR, становятся более зависимыми от Китая, и это открывает перед Пекином новые политические возможности.

Пример:

Греческий порт Пирей был куплен китайской компанией COSCO, а затем был значительно модернизирован. В результате Пекин получил стратегический контроль над важным торговым узлом, а Греция, в свою очередь, усилила свои дипломатические связи с Китаем. Эти проекты дают Китаю инструменты влияния, которые могут использоваться в глобальной политике.

Пекин и "второй фронт"

Однако роль Китая в этих проектах не ограничивается только созданием торговых путей. Китай активно вкладывается в создание новых политических и финансовых институтов. Китайская Азиатская инфраструктурная инвестиционная банка (AIIB), открытая в 2014 году, стала серьёзной альтернативой Всемирному банку и Международному валютному фонду, управляемым США и Европой. Кроме того, Китай активно пытается заменить доллар в международных расчётах, предлагая своим партнёрам использовать китайский юань для расчетов в рамках проектов OBOR.

Инициатива "Один пояс – один путь" – это не просто экономическая стратегия Китая, это глубокая геополитическая игра. Китай использует экономическое влияние для расширения своего политического и военного присутствия в различных регионах мира, в том числе на ключевых путях доставки ресурсов и товаров. Под маской инвестиционных предложений и инфраструктурных проектов скрываются вопросы долговой зависимости и контроля над территорией и ресурсами.

Таким образом, Китай не просто строит дороги и порты, он выстраивает новую геополитическую реальность, где Пекин становится ключевым игроком, влияющим на мировой порядок.

Как Китай хочет обогнать США в технологиях

В течение десятилетий Китай был известен как «фабрика мира» – страна, где производились миллионы дешёвых товаров для глобального рынка. Однако в 2015 году Пекин представил программу, которая изменила вектор развития страны. «Сделано в Китае 2025» (Made in China 2025) – амбициозный государственный план, цель которого – превратить Китай из промышленного сборочного цеха в технологическую сверхдержаву.

Этот план вызвал обеспокоенность в Вашингтоне и стал одной из причин ухудшения отношений между США и Китаем.

Сутьплана "Made in China 2025"

Цель инициативы – доминирование в 10 ключевых секторах высоких технологий, включая:

Искусственный интеллект (AI)

Робототехника

Авиационная промышленность

Полупроводники

Биотехнологии

Электромобили и аккумуляторы

Космос

Программное обеспечение и облачные технологии

Новые материалы

Морская инженерия

К 2025 году Китай планировал достигнуть 70% самодостаточности в критических технологиях. Но ещё важнее – Пекин намерен вытеснить западные компании с передовых позиций.

Государственная поддержка и субсидии

«Сделано в Китае 2025» не было просто лозунгом – оно сопровождалось массированным финансированием. Китайские технологические компании получали:

Государственные субсидии

Льготные кредиты от государственных банков

Прямую помощь от провинциальных властей

Интеллектуальную собственность через покупку или кражу

Пример: компания SMIC (Semiconductor Manufacturing International Corporation), китайский аналог Intel, получила миллиарды юаней инвестиций и преференций. При этом она до сих пор зависела от американского и тайваньского оборудования.