– Ладно. Но учти: я не герой. Если запахнет жареным, сольюсь. – Он кивнул на экран, где промелькнуло фото Коваля. – Он уже в курсе твоих прогулок.

На столе возникла голограмма – карта Урала с координатами «Прометея». Марк увеличил масштаб: объект был обнесён колючкой с датчиками движения.

– Физическая защита – ерунда. – Он ткнул в точку. – Но здесь… – на карте замигал участок кода, – стоит квантовый брандмауэр. Взломать можно только изнутри.

– Изнутри? – Алёна подняла бровь.

– Нужно стать частью системы. – Марк достал флешку с зубом акулы. – Загрузишь этот вирус в ЦОД «ЗАСЛОНа». Он создаст слепок твоего сознания – цифровую куклу-приманку.

Алёна отодвинулась. Холод бокала просочился через рукав.

– Это… нейроинтерфейсная ловушка?

– Лучше. – Марк ухмыльнулся. – Ты станешь призраком в машине. Но если Коваль заметит…

Он провёл пальцем по горлу. Голографический дракон повторил жест.

– Сколько времени у меня будет?

– Столько, сколько проживёт твоя кукла. – Он бросил флешку на стол. – Примерно 10 минут. После – распад личности на 93%.

За окном пролетел дрон «ЗАСЛОНа», луч сканера скользнул по их столику. Марк быстро накрыл чип салфеткой с QR-кодом «Чаевые криптой».

– Решайся, пророчица. – Он допил коктейль, вставая. – Иначе твоя Кассандра сожрёт нас всех.

Алёна взяла флешку. Зуб акулы впился в ладонь, оставляя следы.

– Договорились.

Когда Марк скрылся в туалете с надписью «Байты только для 0 и 1», она взглянула на оливку-атом. Зелёное ядро потускнело, как будто реакция прекратилась.

– Или мы его остановим, – прошептала Алёна, – или он остановит нас.

Бармен включил музыку – трек с семплами радиационного фона. Тень от бокала на столе изогнулась, приняв форму щита с молнией.

Подпольная лаборатория Марка в заброшенном бункере времён холодной войны. Стены покрыты медными проводами и платами, спаянными в паутину. Гул генераторов заглушает звуки капель воды. 01:12.

Алёна провела рукой по голографическому проектору, и в воздухе всплыли чертежи реактора «Прометей». Сотни линий квантовых связей переплетались в трёхмерный аттрактор, напоминающий змею, пожирающую хвост.

– Смотри, – она выделила участок схемы. – Здесь запутанная связь используется не для передачи данных, а для… синхронизации временных потоков.

Марк, сидя в кресле из разобранных серверов, присвистнул. Его голографический дракон ползал по стенам, слизывая конденсат с труб.

– Бред. Это же нарушает принцип локальности. – Он щёлкнул пультом, и схема развернулась, показав уравнение:

Ψ(t) = Σ EPR-пар * e^(-iHt/ħ)

– Видишь? Они связывали кубиты через пространство-время. Как верёвки на руках кукловода.

Алёна увеличила масштаб. В ядре реактора пульсировала капля плазмы, окружённая петлями обратной связи.

– Это не просто реактор. Он – машина наблюдения. – Она коснулась голограммы, и та завибрировала, как вода от брошенного камня. – «Оракул» не предсказывал будущее. Он его фиксировал, заставляя частицы коллапсировать в нужное состояние.

Марк встал, задев головой свисающий кабель. Искры посыпались на старую клавиатуру, запуская случайную команду. На экране всплыл файл «vlog 1987.qtm».

– Что за… – Алёна запустила запись.

Экран заполнился помехами. Проступило лицо молодой Ирины Вольской в защитном костюме. За ней – панель управления с треснувшим стеклом.

– День 142. Попытка калибровки «Оракула»… – голос Ирины прервал грохот. Камера дрогнула, поймав вспышку в тоннеле реактора. – Он требует больше энергии. Говорит, иначе «будущее разорвётся»…

Марк заморозил кадр. На заднем плане, в отражении стекла, виднелась фигура в скафандре без опознавательных знаков.