– Соф? – его голос был резким, неестественно громким в тишине класса. – Что происходит? Что это за… – он кивнул в сторону Марка, – за помощь? И что это за хрень в чате про треугольники?

Он подошел ближе, его запах пота и спортивного геля смешался с запахом пыли. Он смотрел не на Софию, а на Марка, с явной враждебностью.

Лера мгновенно вскочила, бросилась к Никите.

– Никит, успокойся! Марк просто помог Софии кое-что восстановить! Технически! А в чате… в чате просто завистники гадят! Не обращай внимания!

Но ее слова звучали как масло в огонь. «Просто помог». «Технически». Она как будто подчеркивала неестественность ситуации.

– Помог? – Никита фыркнул, не отрывая взгляда от Марка. – Очень вовремя. Очень… технически. Удобно, что именно он знал, где копать.

– Никита! – вскрикнула София, вставая. – Марк спас меня! Без него я бы…

– Без него ты бы справилась! – перебил ее Никита, его голос дрожал от ревности и обиды, подогретых ядовитым сообщением. – Или я бы помог! Мы же команда! А тут появляется какой-то… тихоня, и внезапно он герой? И в чате уже вовсю обсуждают, как он тебе нравится? Это что, Соф? Правда?

Его вопросы висели в воздухе, тяжелые и несправедливые. София смотрела на него, на его разгневанное, потерянное лицо, на Леру, которая держала его за руку, как будто сдерживая, но в ее глазах читалось… удовлетворение? Алина и Дима замерли, наблюдая за драмой.

Марк медленно поднялся из-за своего стола. Он не сказал ни слова. Его лицо было непроницаемой маской. Он взял свою папку, кивнул Софии – коротко, без эмоций – и направился к выходу. Его спина была прямой. Он прошел мимо Никиты, не удостоив его взглядом.

– Марк, подожди! – позвала София, но дверь за ним уже закрылась.

Никита резко выдернул руку у Леры.

– Отлично! Просто отлично! Я тут бегу с тренировки, чтобы поддержать, а тут… – Он махнул рукой в сторону экрана Софии и уходящей фигуры Марка. – Разбирайся со своим героем и своим проектом сама. И с этим… чатом.

Он развернулся и вышел тем же путем, что и Марк, хлопнув дверью так, что задрожали стекла в окнах.

София осталась стоять посреди опустевшего класса. Перед ней – обрывки проекта, которые еще предстояло собрать воедино. На экране телефона – ядовитое сообщение «Скептика», сеющее раздор и подозрения. В ушах – эхо хлопнувшей двери и голоса Леры, которая уже что-то успокаивающе шептала ей на ухо, обнимая за плечи. Но это объятие было как удавка. Она чувствовала, как паутина лжи и зависти сжимается вокруг нее все туже. Единственный человек, который протянул ей реальную руку помощи, был изгнан подлым намеком. И ее бойфренд, вместо защиты, поверил яду.

Она посмотрела на Леру. В глазах «лучшей подруги», в их мнимой заботе, она наконец-то ясно увидела то, что не хотела видеть раньше: холодный, расчетливый огонек торжества. И поняла: «Скептик» был не одинок. Он был лишь голосом. Голосом той самой зависти, которая притаилась за улыбками ее друзей. И война только начиналась. Следующая атака будет еще страшнее. Она должна быть готова. Она должна найти союзника. Или научиться сражаться в одиночку. Взгляд ее упал на закрытую дверь, за которой исчез Марк. Он видел. Он знал. Может быть… он единственный, кому можно верить?

Общежитие № 3 Университета «Перспектива» вечером превращалось в муравейник, кишащий жизнью. Сквозь тонкие стены доносились смех, музыка, споры о философии и предстоящих зачетах, запахи дешевой лапши и слишком резких духов. Но в комнате 407 царила гробовая тишина, нарушаемая только тиканьем часов и нервным постукиванием Софии по клавиатуре ноутбука, который она одолжила у кафедры на время ремонта своего.