Где-то в вышине, за границами видимого спектра, кальмары вздрогнули.

Хранители затаили дыхание.

Через месяц Ханна снова сидела в «Эклипсе», вертя в пальцах тот самый брелок.

– Вы, кажется, потеряли это, – раздался голос.

Перед ней стоял Он – мужчина с треснутой аурой. Только теперь она была цельной, а в глубине пульсировала золотая нить, тянувшаяся прямо к Ханне.

– Я вас искал, – сказал он, улыбаясь. – С того самого дня.

– Какого самого? – притворилась она непонимающей.

– Когда у меня перестала болеть голова. И когда я начал видеть сны… о вас.

Он протянул ей второй зонтик – точную копию её брелока.

– Меня зовут Андрей.

– А я Ханна, – ответила она, хотя знала, что он уже это помнит.

Но не всё было так просто. Однажды, когда они сидели в парке, воздух вдруг застыл. Из тени вышли три фигуры с зонтами, на которых мерцали киты.

– Ханна, – произнёс средний, и его голос звучал как шёпот волн. – Ты нарушила правило.

Андрей вскочил, но Хранитель лишь покачал головой:

– Не бойся. Мы не забираем – мы проверяем.

Оказалось, Ханна не просто так «починила» его ауру. Их судьбы были сплетены давным-давно, а трещины – всего лишь забытые воспоминания.

– Но почему киты? – спросила она.

– Потому что они держат мир, – улыбнулся Хранитель. – А ещё потому, что любят петь.

– Теперь неизбежны какие-то испытания? Надеюсь не слишком серьёзные, – испугалась Ханна.

– Конечно, всегда бывают последствия… Ты, Ханна, попробовала «помочь» ещё нескольким парам, но быстро поняла, что не все трещины нужно латать. Иногда люди должны разойтись, – объяснили ей Хранители. – Иначе как они найдут тех, с кем действительно предназначены?

А ещё они подарили ей новый зонтик – с одним золотым китом. И никто не догадывался… Что если с него снять чехол, там будет Манускрипт Хранителей. Еще недавно его целостность обеспечивали кит Молчания (он хранил границы между мирами), кит Памяти (стерег забытые истины), кит Печали (он носил в сердце печать Одиночества). Тысячелетиями они глушили зов сердец, гасили резонансы, разводили по разным берегам тех, чья встреча могла стать ключом. Но встреча Ханны и Андрея в каком-то из параллельных миров разорвала печать, разбудила древний механизм, включила обратный отсчет. Теперь только одно может спасти мир – сила их духовности.

– Теперь вы тоже Хранители, – сказали они. – скоро вы все поймете…

С тех пор Ханна и Андрей часто сидели в «Эклипсе», наблюдая за людьми.

– Вон у той пары трещина, – показывал он.

– Но она красивая, – смеялась она. – Как мозаика.

А за окном шёл дождь. Ханна сидит в «Эклипсе», рисуя в блокноте. Андрей ставит перед ней кофе:

– Опять про китов?

Она улыбается:

– Они держат мир, а не топят его…

Бездна – это не место. Это состояние, когда закрываешь глаза и чувствуешь, как тебя мягко утягивает вниз. Не вода, а сама вечность, сотканная из китовых песен и теней прошлого. "Ханна", – шептала Анна, но в ответ слышала лишь эхо, превращавшееся в странную мелодию. Тогда она понимала: её бездна не пуста. Она звенит, как хрустальный бокал, и ждёт, когда кто-то наконец услышит этот зов. Анна всегда была не такой как все, когда она входила в комнату, воздух начинал звенеть. Не метафорически – физически. Частоты, не уловимые обычным ухом, но ощущаемые кожей, начинали резонировать в такт её шагам. Лампы горели чуть ярче, тени становились прозрачнее, а у людей, даже самых угрюмых, непроизвольно расправлялись плечи. Учёные, если бы они могли её измерить, назвали бы это "аномальным повышением когерентности биополя окружающей среды". Но люди просто говорили: