«Берем живым, если возможно», – скомандовал Хранитель. «Лее нужны образцы. Эльза, сканируй!»

Один из Стражей выстрелил из арбалета. Не болтом, а сетевой картечью. Свинцовые шарики в нейлоно-металлической сетке должны были опутать и оглушить.

Мутант среагировал мгновенно. Он даже не обернулся. Его спина вздулась, хитиновые пластины приподнялись, и из-под них выстрелили два тонких, гибких отростка, заканчивающихся кристаллическими бляшками. Отростки с хлестким звуком перехватили сеть в воздухе, буквально впитав ее в себя с шипением и облачком зеленоватого пара. Мутант наконец повернул свою слепую голову в их сторону. Зеленые «глаза» вспыхнули ярче. Он издал пронзительный, визгливый звук, больше похожий на скрежет металла, чем на рык.

«ЭМИОНИК!» – заорал Хранитель. «В укрытие!»

Мутант прыгнул. Не на Стражей, а прямо на Эльзу. Он двигался с жуткой, неживой скоростью. Лира выскочила из-за укрытия, выпустив очередь резонансных импульсов из эмиттера. Удары пришлись по хитиновой броне, оставив вмятины и трещины, но не остановили тварь. Зеленый свет из его «глаз» сфокусировался на Эльзе.

Лиам действовал на инстинкте. Он бросил костыль, вскинул эмиттер и нажал гашетку. Мощный импульс вибрации ударил мутанту в бок, в место стыка пластин. Раздался хруст. Мутант взвыл, сбитый с курса, и рухнул на бок, задев кристалл-гробницу. Кристалл задрожал, замерцав тревожным сиреневым светом.

И тут кристалл в ноге Лиама взорвался болью. Не холодной. Острой, режущей, словно тысячи игл. Золотые нити внутри саркофага вспыхнули ослепительно ярко, затем погасли до тусклого мерцания. Вибрация стала хаотичной, дикой. Лиам вскрикнул, рухнув на одно колено. Эмиттер выпал из ослабевших пальцев.

Мутант, оглушенный, но не убитый, поднялся. Его «взгляд» переключился с Эльзы на Лиама. На его ногу. На саркофаг. Он издал новый звук – не визг, а низкое, завывающее гудение – и двинулся к Лиаму, игнорируя выстрелы Лиры и Стражей.

«Он чувствует кристалл!» – закричала Эльза. «Лиам! Держись!»

Хранитель бросился наперерез, стреляя из эмиттера почти в упор. Очередь резонансных ударов наконец пробила броню. Хитин треснул, зеленая слизь хлынула наружу. Мутант дернулся, замер… и рухнул, издав последний, булькающий звук. Зеленый свет в его «глазах» погас.

Тишина. Лишь тяжелое дыхание группы да шипение вытекающей из твари зеленой жижи. Лира осторожно подошла к мутанту, тыча его стволом эмиттера. Хранитель поднял планшет, сканируя останки. Стражи держали оборону, оглядываясь по сторонам. Эльза бросилась к Лиаму.

«Лиам! Ты в порядке? Что с ногой?» Она опустилась рядом, ее руки потянулись к саркофагу, но не коснулись. В глазах – ужас.

Лиам с трудом поднял голову. Боль отступала, оставляя после себя леденящую пустоту и усилившийся гул в костях. Кристалл в саркофаге светился ровным, тусклым светом, но вибрация была… другой. Настороженной. «Ничего…» – прохрипел он. «Просто… резонанс. Он чувствовал…»

«Архитектор!» – резко прозвучал голос Хранителя. Он поднял планшет. На экране – не данные о мутанте. Карта сектора. И на ней – яркая, мигающая красная точка, уходящая далеко за пределы Новграда, на юго-восток. «Лея докладывает! Пока мы возились с этой тварью… зафиксирован мощный энергетический импульс! Направленный! Сверхдальнего действия! Он… он просканировал Разлом! И…» – Хранитель поднял глаза, его единственный зрачок сузился до точки, – «…он просканировал геод! Глубины, где лежит Цветущий Кристалл! Источник – координаты вне зоны досягаемости. Глубоко в Пустошах.»

Лиам замер. Холод в ноге сжался в тугой, болезненный узел. Он почувствовал это – не через приборы Леи, а через кристалл. Через связь с Торном. Чуждый, холодный, аналитический луч. Словно игла скальпеля, тыкающая в спящего зверя. В глубине сознания, там, где жил отголосок Торна, шевельнулось что-то… похожее на первобытный страх.