– К старому бункеру… – Анна поползла вперёд, цепляясь локтями за выступы. Вентиляция вибрировала, передавая гул шагов.

Артефакт в её руках пульсировал сильнее, будто спешил куда-то. Термоплёнка шелестела, а сквозь неё просачивался золотистый свет, отбрасывая на стены танцующие тени. Анна вдруг осознала, что камень поёт – тонкий, едва уловимый звук, похожий на звон стеклянных колокольчиков, сплетающийся с рёвом сирены за спиной.

– Слышишь? – она обернулась к Денису, но он лишь покачал головой.

Сзади донёсся скрежет – будто что-то огромное царапало металл когтями. Затем удар, от которого люк согнулся, как бумажный.

– Они сверлят люк… – Денис выдавил из себя, лицо его стало пепельным в свете фонаря.

– Ползи быстрее! – Анна рванулась вперёд, чувствуя, как рёбра трубы впиваются в бока. Воздух становился гуще, пахнул плесенью и маслом.

Артефакт вздрогнул, вырвав у Анны стон. Золотистый свет вспыхнул ярче, ослепив её. На миг перед глазами поплыли образы: безглазые лица в чёрных масках, пещера с голубоватыми кристаллами, и… она сама, стоящая перед огромным камнем, за которым клубился туман цвета вороньих крыльев.

– Аня! – Денис дёрнул её за ногу. – Ты в порядке?

– Да… – она протёрла глаза, но видение не исчезло – оно наложилось на реальность, как проекция. Камень из видения висел в конце тоннеля, мерцая. – Туда. Это выход.

– Там стена! – закричал Денис, но Анна уже ползла к видению.

Артефакт в её руках загудел, резонируя с чем-то впереди. Стена дрогнула, и Анна увидела – сквозь бетон и сталь, будто рентгеном, – огромную комнату бункера.

– Держись за меня! – шепнула Анна, и Денис схватил ее за ногу.

Вентиляция взорвалась светом, и стена впереди расплавилась, словно шоколадное мороженое в летний день.

Анна и Денис оказались в бункере, который словно застыл во времени. Воздух здесь был тяжёлым, пропитанным запахом ржавчины, пыли и чего-то ещё – старого, забытого, как будто сама история разложилась на молекулы и осела на каждом квадратном сантиметре. Ржавые койки, выстроенные вдоль стен, напоминали скелеты гигантских насекомых. На одной из них лежал истлевший матрас, из которого торчали пружины, словно кости, прорвавшие кожу. Ящики с выцветшими надписями «СССР» стояли в углу, их крышки приоткрыты, будто кто-то спешно рылся внутри. На стене висел портрет Гагарина – его улыбка, когда-то такая лучезарная, теперь казалась зловещей под слоем пыли и трещин на стекле.

Денис прислонился к двери, его дыхание было тяжёлым, прерывистым. Он прислушивался к звукам из вентиляции – они доносились глухие, но неумолимые, как удары метронома.

– Они нас найдут, – прошептал он, вытирая пот со лба ладонью.

Анна не ответила. Она стояла посреди комнаты, развернув артефакт. Символы на его поверхности теперь светились синим, как будто камень пробудился от долгого сна. Свет был холодным, почти ледяным, но при этом он пульсировал, словно сердце, бьющееся в такт её собственному.

– Помнишь эксперимент с клетками?– спросила она, не отрывая взгляда от камня.

– Аня, не надо… – Денис сделал шаг назад, но она уже прижала артефакт к царапине на руке.

Рана затянулась за секунду. Кожа сомкнулась, как будто её никогда не было, оставив лишь лёгкий розовый след. Анна вздохнула, чувствуя, как тепло камня проникает в её тело, растекаясь по венам, как жидкий свет.

– Ты сошла с ума, – Денис отпрянул, его глаза расширились от ужаса. – Это же неизученная технология! Мы даже не знаем, как она работает!

– Или эволюция, – ответила она. Её голос звучал спокойно, но в нём чувствовалась стальная решимость. – Нам нужно передать данные. Хоть кому-то. Если мы умрём, это не должно умереть вместе с нами.