– Я тренируюсь по методике целителя Изаму. Он мне рассказал, как можно по кожному покрову определить… э… состояние организма.

Коджи изогнул бровь и сложил руки на груди. Так, кажется, началось.

– И как же?

– Для начала надо определить, если ли на коже раны, – с умным лицом произнесла я… прекрасно отдавая себе отчет, что несу полную чушь.

– Вот ка-а-ак… – задумчиво протянул Коджи. – А дальше?

– А дальше я ещё не изучила методичку, – выкрутилась я. – Согласитесь, к кому я могла ещё обратиться с таким вопросом. Засмеяли бы!

Коджи не верил ни единому моему слову, но, кажется, слишком устал, чтобы вести допрос с пристрастием. Он явно прекрасно понимал, что не стоит со мной связываться, если я намерена до конца плести словесные кружева, в которых нет ничего от правды.

– Ладно, – произнес он, толкая дверь из комнаты. – Изучай… методичку, Аска. Потом… перескажешь все разделы.

Я поперхнулась, а Коджи уже покинул помещение, скрывшись в коридоре.

Некоторое время я молча смотрела на стену, потом выдохнула и подошла к окну. М-да, прежде чем что-то устраивать, нужно хорошенько подготовиться. Но… я же… как всегда. Поэтому, поздравляю, Аска Шенгай, теперь надо скрыться от гнева Изаму, когда тот узнает, что у него, оказывается, есть какая-то методичка, и он по ней меня учит.

Ругнувшись, я улеглась на футон. Ладно, нужно и правда поспать. Утро вечера мудренее.

Утро выдалось мерзким, окутанным туманом, и моросящее дождем. Я стояла за огражденной территорией бывшего сада школы Годзэн и крайне неодобрительно смотрела вверх.

Вроде бы лето, а ощущение, что дело идёт в глубокую осень. По большому счету, конечно, идет, но как-то не хочется.

«Ты никогда не любила осень», – внезапно окатило ледяной волной.

Я заозиралась, пытаясь понять, кто бы это мог сказать. Но вокруг… никого. Странно, да? А потом поняла, что это внутренний голос… Голос из прошлого. В какой-то момент границы истончились, и прошлое попыталось пробиться сквозь завесу настоящего.

По спине пробежали мурашки. Я шумно выдохнула, стараясь взять себя в руки. Что бы там ни происходило в прошлом, нельзя на этом зацикливаться. Пожалуй, это ошибка многих из нас: живя прошлым, мы не видим настоящего. А это одна из самых серьёзных ошибок, которую только можно совершить. Если бы наша судьба считала нужным оставить нас в прошлом, мы бы там и находились по сей день. Если же тебе дали возможность видеть то, что видишь, и слышать то, что слышишь, значит, надо двигаться дальше. И неважно, что там впереди: рисовая лепешка или скалящий зубы цуми.

Я прикрыла глаза. Цуми, конечно, не хотелось бы. Вокруг их столько, что уже не знаешь, куда плевать.

Философский лад не помогал взять себя в руки. Я признавалась самой себе, что попросту удрала от заполненного лазарета, где кровь, боль и последние минуты… Драться – не страшно. Видеть, как на тебя летит монстр – не страшно. Смотреть, как гаснет жизнь в глазах напротив – до крика, до воя, до сумасшествия жутко. Хуже всего, что в этот момент ты беспомощна, как новорожденный хеби в когтях тэнгу.

Обнаруженная слабость мне не нравилась. С ней ничего не поделать, только стиснуть зубы и спрятать как можно дальше.

И беречь. Беречь тех, кто мне дорог. Всё остальное в руках Плетуньи.

Мои надежды, что вчерашний монстр покажется и поманит меня за собой, не оправдались. С монстром хоть какое-то развлечение. Я шумно выдохнула, обернулась и посмотрела на развалины школы. Мисаки найти так и не удалось. Я гнала от себя подальше мысли, что больше никогда её не увижу.

Решительно откинув челку, я быстро зашагала назад. Хватит прохлаждаться, пора приносить хоть какую-то пользу.