– Я закончила.

– Вижу, вижу.

Хозяин покопался в ворохе кружева, вытащил одну накидку, поглядел на свет… и накинул мне на плечи. Расправил складки, завязал ленты.

– Спасла ты меня, госпожа бытовичка. Это тебе, не отказывайся от подарка. И детишкам твоим узелок собрал.

– Да что ты, господин, дорогая же вещь! – запротестовала я, теребя ленты. Расставаться с обновкой не хотелось, но честное слово, лучше бы деньгами!

– А то ж. Тут у меня их много. И все пришлось бы чистить. Славная работа. Как тебя зовут-то?

– Марта Плетнева.

– Вдова, я вижу?

– Вдова.

– Ну, коли работу ищешь, так ко мне приходи. А то и… замуж, небось, не желаешь пока?

Я засмеялась от неожиданности.

– Ну уж нет, господин! Несладко мне замужем было. Супруг и пил, и лупил почем зря. Больше я в это дело не полезу.

– Эх, а славная из тебя жена бы вышла. Детки опять же красивые. Ну, если надумаешь, то я хоть завтра жениться готов. Поликарп Лучевой я, на улице Осенней лавка. Запомни.

Я кивнула, подхватив под мышку узел с одеждой, накинула на шею связанные веревкой детские ботинки и взяла за руку присмиревших детей.

– Благодарствую, добрый человек. Я не забуду.

Осенняя улица – это вообще где? На окраине, наверное, я про такую и не слышала. А пелерина славная. Раньше б я не надела такое, но теперь рада была, словно мне платье из салона госпожи Дюваль подарили.

– Я устал, – на выходе с площади заявил Марэк и демонстративно уселся на землю. Амала поглядела на него и сморщила нос. Сейчас заплачет – из солидарности.

Присела рядом с сыном, заглянула ему в лицо.

– Маленький мой, мы до угла только дойдем, а там извозчики будут. У мамы немного денежек осталось, поедем на бричке, хорошо?

– Нет, – мотнул головой маленький упрямец. – Карету хочу. С кучером.

Я тяжело вздохнула – ну что за барские замашки?

– Карет на Юге нету, малыш. Есть брички. Колеса большие, сиденья мягкие, а? Пойдем, выберем самую красивую лошадь.

– Я с кучером поеду.

– Послушай, малыш, – я медленно начала закипать и повышать голос. – Нам давно пора домой. Амале спать нужно. Нужно слушаться маму.

– Ты не мама, ты ведьма!

Глубоко вздохнув, я набрала в грудь воздуха и…

– Нужна помощь, госпожа?

Я оглянулась и с растерянностью уставилась на молодого мужчину в синей шелковой рубахе, широких штанах и красных сапогах. Экий селезень! Никак не могу привыкнуть к ярким нарядам южных горожан!

– У меня бричка, куда вас отвезти?

– Не утруждайтесь, господин. Мы сами дойдем.

– Глупости. Жара стоит, дети устали. Мне не сложно помочь.

Я заколебалась. Может, и согласиться? Да нет, это вне всяких правил приличия. Я же этого мужчину и не знаю.

– Егор, душечка, кто у тебя тут? – Рядом с нами остановился ландолет госпожи Шанской. – Марта? Душенька, что же у тебя сынок на травке сидит?

– Я устал, – громко заявил Марэк, а Амала, поглядев на него, плюхнулась рядом и злобно прищурилась.

– Так полезайте ко мне, – тут же радушно предложила одна из самых богатых дам Большеграда. – Довезу вас куда пожелаете. Только вот ведь беда…

Я, уже открывшая рот, чтобы согласиться, замерла.

– … молодой человек испачкался в траве. Придется ему сесть рядом с кучером!

Милейшая женщина, я сразу же полюбила ее всем сердцем!

– Премного благодарна, госпожа Шанская. С удовольствием воспользуюсь вашим предложением.

– Я согласен! – вскочил на ноги Марэк.

Мужчина в синей рубахе посмотрел на меня с укоризной и покачал головой. Ну, милейший, вы не сравнивайте! Вас я в первый раз вижу… наверное. А в доме Береники Шанской уже несколько раз работала.

– Гор, ну что ты стоишь как вкопанный! – громко фыркнула пожилая дама. – Помоги барышне подняться в ландолет! Да не этой, болван, а младшей!