– Буквицы царапать? – буркнула Мирава удивленно.

– Из моих рук всякий дар есть благо…– утвердила Дива, задумчиво подняв указательный перст вверх.

– Несомненно, – кивнула Мирава. Было не сложно догадаться, что и на сей раз княгиня думает не о том, о чем говорит.

****

Шел дождь. Арви допоздна задержался в гриднице. Он хотел завершить некоторые важные дела, касающиеся Дорестадта, у которого каждый новый день оказывался хуже предыдущего. Уже ночью усталый тиун оказался, наконец, дома.

– И что же дальше? Еще про несравненный Киев расскажи…– просила Роса, причесывая гребнем волосы. Она обычно не ложилась спать до тех пор, пока Арви не оказывался на пороге дома. И сегодня она тоже дожидалась его, не засыпая. И теперь они вместе готовились ко сну. Если бы еще несколько недель назад ей сказали, что она будет столь сильно тяготеть к своему супругу, она бы не поверила.

– Я уже весь вечер повествую тебе про Киев, – улыбнулся Арви, которому на самом деле нравилось выступать перед супругой с речью: их совместная жизнь наладилась, и Роса с интересом слушала его.

– Сколько лет этому граду и кто его основал? – закончив расчесывания, Роса принялась заплетать косы. Она не любила спать растрепанной, потому что длинные волосы постоянно лезли в глаза, щекотали лицо и шею.

– Точная дата основания Киева, конечно же, неизвестна, – потянулся Арви утомленно. – Но ему уже не менее четырех веков. Когда-то давно поляне пришли на правый берег Славутича, расположившись по среднему его течению. И из малого селения вырос огромный град, – Арви мечтательно зевнул, ему хотелось спать. А тут сказ про Киев. И еще письмо Умиле ждет его внимания. Он начал царапать ответ княгине-матери еще в обед, но так и не доделал. – Первым князем был некий Кий. Как говорят, он пришел на Славутич, сиречь Приднепровье, купно со своими братьями – Щеком и Хоривом – и сестрой Лыбедью…– не успел Арви досказать мысли, как в дверь вдруг постучали.

Тиун оставил свою повесть и принялся за письмо в Дорестадт. Он посчитал, что это кто-то из соседок пожаловал к Росе по каким-то хозяйственным делам. Хотя уже поздновато для визитов. Но в этом княжестве нет совести!

Роса набросила платок поверх сорочки и поспешила в сени. С грохотом отворив засов, княжна выглянула на улицу. Но, к ее удивлению, за дверью никого не оказалось. Роса растерянно осмотрелась.

– Что там такое? – спросил Арви, оторвав взгляд от строк послания Умиле.

– Ничего. Видно, показалось из-за дождя…– не успела Роса договорить, как стук повторился снова. И на этот раз он был более настойчив, чем в прошлый раз. Княжна уже хотела опять двинуться на выход, но Арви остановил ее.

– Моя елень, останься. Я сам, – тиун вновь отложил многострадальное письмо и отправился в сени.

Роса слышала, как скрипнула дверь, а потом Арви вышел на улицу. Не было его продолжительное время, и она забеспокоилась. Растворила ставни и выглянула в окно, выходящее во двор. На улице она увидела мужа. Рядом с ним болталась какая-то неясная фигура, закутанная в плащ и расплывающаяся из-за дождя. Росе показалось, что эта мутная тень – женщина. Ведь та была невысока ростом, движения ее были плавны, что могло свидетельствовать в пользу такого подозрения. Роса не была уверена в том, что видит, ведь сейчас во влажном воздухе все казалось плавным и кривым.

Княжне на нос вдруг полился дождевой ручеек с крыши, и ставни пришлось затворить. И в этот же момент вернулся Арви. Промокший, но довольный. Его губы тянулись в стороны. Роса нетерпеливо проследовала в горницу за мужем, где он переодевал сырую рубаху на сухую.