Жрецы Красного Тельца такое не поощряли, но и против ничего не говорили. В общем-то, было в проповедях у них что-то про то, что Телец создал не только землю, но и людей и всех природных духов. Вот дуб одним из таких духов и считали. Еще поклонялись духам домашних очагов, рек, лесов, и всего остального.

Я в данном плане особым рвением не отличался, потому что, всем мелким божкам не угодишь. Как ни старайся, все равно хоть кому-то, но на хвост наступишь. Следил только за языком, чтобы не ляпнуть лишнего.

Мать говорила, что, пересчитав кольца на дереве, можно было узнать сколько ему лет. Но я искренне надеялся, что такая судьба не постигнет этот величественный дуб. Горько становилось только от одной мысли, что он когда-нибудь окажется срублен.

Зачерпнув воду прямо из каменной купели, я взялся за значительно потяжелевшие ведра, и двинулся вниз. Мне предстояло сходить туда и обратно как минимум еще четыре раза, пока котел в бане не заполнится. И по-хорошему, еще и кадушки в предбаннике, чтобы не в кипятке мыться.

Идти было нетяжело, хоть полные ведра и весили немало, но их ручки были снабжены деревянными накладками, чтобы не врезались в ладонь. Бодрым шагом я спустился с холма, зашел во двор, с гордым видом прошествовал мимо рабочего места матери, и перелил воду в котел.

Второй и третий раз ничем не отличались от первого. А на четвертый, забравшись на холм, я увидел на скамейке под деревом обнимавшихся Пашу и Сашу. Хотел, было, незаметно развернуться и дойти до колодца, но они смотрели прямо на дорогу, и естественно меня заметили. Теперь сбегать уже было глупо, а терять лицо не хотелось.

Друзьями мы с Пашей не были, но общались достаточно хорошо. Пару раз устраивали шалости, вроде подбрасывания углей в курятник доставших нас своими нравоучениями бабы Вали, воровства яблок из сада дядьки Петра. Вместе же после этого попадали в неприятности, и огребали тяжелыми предметами по чему попало.

С Сашей мы тоже были знакомы, как и все в Васькином селе. Но с ней я практически не общался, в отличие от ее старшего брата Ромки. Вот с ним мы были в очень хороших отношениях, хоть он и был на год взрослее. Возможно, все дело было в том, что в свое время моя мама спасла их мать от послеродовой горячки, заодно умудрившись сохранить жизнь родившемуся очень слабым Антону – третьему ребенку в семье.

Я приветственно махнул влюбленным, получил в ответ кивок и принялся набирать воду. Говорить ничего не хотелось, прекрасно понимал, что я им уже тут всю красоту момента порушил.

И как они смогли пройти сюда мимо меня? Пока я в бане торчал? Или по другой дороге шли? Холм большой, троп, ведущих на его вершину, предостаточно, мимо моего дома проходит отнюдь не единственная.

Наполнив ведра, я развернулся и пошел обратно. Котел практически полон, а в кадушках и с прошлого раза что-то оставалось, на раз помыться хватит. В любом случае, обратно я возвращаться не собираюсь, пусть сидят – милуются.

На какое-то время мне даже показалось, что я разозлился сам на себя за то, что увидел то, чего не должен был. Потом плюнул.

Наполнил котел в бане до краев, перелил остатки в кадушку, повернулся и наткнулся на внимательный взгляд матери.

– Топить баню сейчас не надо, мне отлучиться надо, и я последить не смогу, – сказала она. – Сейчас иди к Ксюше, они свиней забивать собираются. Поможешь ей, она тебе за это сало даст. А мне надо будет еще раз на холм сходить, я кое-что забыла.

– Ты сегодня смалец топить будешь, значит? – спросил я. – Можно, я, как тете Оксане помогу, пойду погуляю?

– А что такое? – мать усмехнулась. – Мне, значит, помочь не хочешь?