Ответа не последовало. Опечалился Добрыня и побрел к дому, повесив голову.

– И даже не взглянешь на меня? – Услышал он насмешливый звонкий голос у себя за спиной. Обернулся и застыл на месте как вкопанный, не смея вымолвить ни слова, завороженный красотой девушки.

– Только не беги от меня, – взмолился он, глядя на нее, не отрывая глаз.

– И не думала, – ответила она и снова рассмеялась.

– Дай хоть надышаться на тебя сначала.

– А как же невеста твоя, которую тебе родители выбрали?

– Не люба она мне, – произнес твердо Добрыня, не прячя глаз. – Не давал я обещания жениться.

– А я люба? – Засмеялась девушка.

– Ты – моя жизнь.

– Откуда знать тебе?

– Так сердце мое говорит. А оно еще ни разу меня не обманывало. Будешь моей женой?

Девушка вдруг стала очень серьезной и печальной.

– Мой век дольше твоего. Что буду я делать, когда ты, простой смертный, уйдешь в иной мир к праотцам?

Добрыня провел рукой по ее рыжим волосам, покрывшимся инеем и, не сводя с нее глаз, сказал:

– Клянусь тебе своим мечом, быть достойным мужем, чтоб не пожалела ты о прожитом со мной времени, а сохранила его в сердце своем огнем согревающим. Не знаю, сколько времени нам будет отмерено, если примешь ты мое предложение, но разве даже один день подле того, кого любишь, не стоит целой жизни?

Девушка улыбнулась и слегка пожала плечами. Глядя на него, она почувствовала жгучую боль в сердце и тоску. Не противясь своему порыву, положила ладони и голову на грудь Добрыни и вздохнула.

– Будь по-твоему.

Добрыня достал из кармана красную шелковую ленточку, которую ему в карман положила сестра, прежде чем он ушел в лес. Она просила завязать ее на сосенке, чтобы загаданное желание сбылось. Он забыл об этом, а сейчас вспомнил. И достав ленточку, обвязал ее вокруг безымянного пальца девушки, скрепив тремя узелками.

– Как тебя величать, душа моя?

– Веста.

– А меня Добрыня.

Больше они не разлучались, пока не пришла страшная беда.

Князь подъехал к городским воротам, которые стражники распахнули перед ним, поклонившись до земли. Не глядя на них, сопровождаемый дружинниками Владимир въехал в город и пришпорил коня. Быстро миновав центральную площадь, подъехал он к деревянному терему, отличавшемуся от обычных домов величественным внешним видом.

– Данила! – Крикнул князь, соскакивая с коня, и кидая поводья подбежавшему стременному. – Дай ему водицы.

Стременной, юноша лет пятнадцати, светловолосый и улыбчивый, одетый в коричневый добротный кафтан, принял поводья и, отвесив поклон, послушно повел Твердомира в конюшню, похлопывая его по поджарым бокам, и попутно проверяя подпругу.

Быстро взбежав по лестнице, князь вошел в просторную горницу, где его встретил Добрыня Ярославович.

– Здрав будь, великий князь Владимир Властиславович!

– Гой еси, Добрыня Ярославович! – Отвечал князь на приветствие старого друга, обнимаясь с ним сердцем к сердцу.

– Гонец тебя дожидается. Послание от князя Ярослава привез.

– Знаю. Идем в светлицу, поговорим. Пусть зовут гонца.

Расположившись на широкой лавке, поставленной вдоль стены у окна, князь пригласил жестом Добрыню присесть подле себя.

– Как княгина Ольга? – Спросил Добрыня. До него дошли слухи о том, что в последнее время княгиня все реже покидает светлицу и каждый день к ней приходит приезжий лечец из Византии, потчевавший ее разными снадобьями, которые не оказывали  никакого целебного эффекта на здоровье молодой жены князя.

Владимир хотел было ответить, но внезапное появление гонца прервало их разговор. Упав на колени посреди комнат, юноша протянул скрученный пергамент.

– Послание Великому князю Владимиру от князя Ярослава. Лично в руки.