Князь поднял вверх руку, и позади него на корме густым басом взревел рог, приказывая всем кормчим освободить проход к деревянному настилу пирса флагманской лодье.

Последовал лёгкий толчок и за ним звук сброшенного на городской пирс трапа.

Князь Гостомысл шагнул навстречу своему дяде посаднику Кагелю.

За прошедшие семь лет Хёгни заматерел и превратился в огромного страшного пса, которого местные жители старались обходить стороной. Широкая грудная клетка, массивная косматая голова, толстые лапы, мохнатый хвост, длинная густая и жёсткая шерсть делали его похожим на медведя. Слушался он, хоть и нехотя, ярла Харальда и Бейнира, чувствуя в них главных в посёлке, всех же остальных людей как бы не замечал вовсе. И только одного Альрика любил и был безмерно по-собачьи предан ему. Всюду ходил за ним по пятам и даже спал в ногах, охраняя сон своего хозяина, а долгими и холодными зимними ночами ещё и согревал своим теплом. Единственно куда Альрик не брал его, так это на стрельбы из лука. Пса запирали в каком-нибудь спальном отсеке в доме, и слуги следили, чтобы Хёгни не вырвался на свободу.

Беркер сдержал данное ярлу Харальду слово. Ему не понадобилось, как он предполагал, десять лет на обучение Альрика. Каждодневные занятия в любую погоду, усердие ученика и настойчивость учителя незаметно сделали своё дело. Хилый и болезненный мальчик превратился в крепко сбитого юношу, владеющего любым оружием. Но, что особо радовало его деда, в стрельбе из лука Альрик уже сравнялся с самим Беркером. В этом ярл самолично убедился, понаблюдав издали с пригорка за одним из занятий своего внука, проходившим на большой поляне за посёлком. Здесь у самой опушки леса были развешены на деревьях десятки старых щитов и плетённых из ветвей мишеней разной формы, из земли торчали какие-то колья, вызывая у него неподдельное удивление.

В тот раз Альрик и Беркер принесли с собой много тяжёлых стрел с массивными наконечниками и чёрным оперением. Они воткнули их в землю неподалёку от дерева с развесистой кроной. А там, в сотне локтей позади него, белели разложенные в три ряда полтора десятка овечьих черепов.

Ярл сразу понял, что увидит знаменитую стрельбу навесом через большое дерево. Он много слыхал о ней, но всегда сомневался, что, стреляя вверх, можно попасть в намеченную цель на земле. Когда в битве сотни воинов поднимают луки, натягивают тетиву и одновременно пускают стрелы в сторону атакующих толп врага, то убитых и раненых бывает очень много. Но те падающие сверху стрелы – шальные. А здесь нужно попасть через дерево в маленькие мишени на земле. Неужели это возможно?

Первым к делу приступил Беркер.

Одну за другой он направил пять стрел в небо поверх верхушки дерева.

Ярл Харальд не мог поверить своим глазам. Одна за другой стрелы падали с большой высоты на землю и со страшным хрустом, слышимым даже на пригорке, вгрызались в сухие кости белеющих черепов самого дальнего ряда.

– Теперь твоя очередь! – донесся голос Беркера, обращённый к Альрику.

– По какому ряду стрелять? – в вопросе внука ярл уловил лёгкие отзвуки веселья.

– Давай по ближнему! Только прекрати баловаться, а то в прошлый раз ты две стрелы пустил в одну мишень, а это явный промах!

– Как велишь, учитель! А из какого лука стрелять?

– Бери большой!

Юноша взял в руки длинный лук и, в точности повторяя все движения Беркера, запустил в небо свои пять стрел.

Непроизвольно ярл Харальд привстал с места, вытянул шею и прищурил глаза, пытаясь увидеть их полёт.

Резкий громкий хруст костей снова резанул его слух. Ярл присмотрелся и увидел, что из каждого черепа ближайшего к дереву ряда торчит древко стрелы с чёрным оперением на конце.