– Но тогда лук из-за накладок не будет гнуться!

– Ошибаешься, Альрик! В середине сгибаться он и не должен. Хорошо гнуться обязаны только его рога.

– А из чего тетиву делают, Беркер?

– О, мальчик, для её изготовления используют лён, коноплю, сухожилия, скрученные кишки и шерсть разных животных. Иногда даже женские волосы! – воин усмехнулся какому-то своему воспоминанию. – Мы с тобой первую тетиву сделаем из бычьих сухожилий, а лук у тебя сначала будет тисовый. Потом, когда всему научишься, сам разберёшься, какой нужен и для чего. Вот только для этого работать нам придётся очень много.

– Из какого лука стрелял ты, учитель? Чем он от оружия викингов отличается?

– В моей стране нет луков из цельного куска дерева. Тис у нас не растёт. Поэтому мы научились делать маленькие, но очень сильные луки!

– Разве это можно?

– Если знаешь разные хитрости и используешь их при изготовлении лука, то можно! Не торопись, я всему тебя научу. Нельзя получить знания за один раз, они должны войти в тебя с потом и болью! – Беркер улыбнулся и потрепал ребёнка по голове. – Утром поговорим ещё, а пока беги к своим друзьям, они тебя заждались.

– У меня нет друзей! – тихо произнёс Альрик. – И никогда не было.

– Ты меня удиви-и-и-л! – протянул воин. – Похоже, тебя уже давно готовят к судьбе ярла! Что ж, без друзей жить тяжело, но всё же можно.

Беркер поднялся на ноги и неспешно направился в сторону дома, не сомневаясь, что мальчик последует за ним.

Ветер всё усиливался, раздувая паруса и подгоняя плывущие по течению Вины лодьи. Низкие тёмные тучи заволокли небо, и только с правой стороны освещаемый невидимым солнцем маленький кусочек синевы притягивал к себе взгляды тысяч людей.

Волна ударила в правый борт лодьи, и водопад брызг окатил с ног до головы стоящих на её носу воинов.

– Ну вот, опять одежду сушить придётся! – раздражённо пробурчал толстый бородач, стягивая с широких плеч меховую куртку и стряхивая с неё воду. – А как ты сухим остался, Рослав? – повернулся он к стоящему рядом с ним молодому человеку.

– Так твоя спина меня от брызг прикрыла. Чай, родственник всё же! Кабы был таким же худым, как я, то и мне б досталось! – хохотнул тот в ответ.

– Эх, мало тебя в детстве отец твой порол! Тоже мне, шутник выискался! А ты как, Кужел, промок? – он ткнул кулаком куда-то в бок крепко сбитому мужчине, оттирающему рукавом куртки лицо.

– Меня не менее твоего промочило, Родогор! Скажи своему кормщику, чтоб не валил лодью бортом на волну!

– Тяжело при сильном ветре лодьей править! Да и ливень, похоже, вот-вот такой хлынет, что даже твой сын от него нигде не спрячется!

Но дождь так и не пошёл.

Вскоре ветер разогнал тучи, и на небе засияло солнце, поднимая настроение плывущим по реке ратникам.

– Кажется мне, что скоро плаванью нашему конец придёт. Чую, что недалече уже Холм! – толстяк, держась за ванты, смотрел в сторону далёкого берега.

– Почто так решил? – спросил Кужел, внимательно всматриваясь в лицо родича.

– А ты сам посмотри. Видишь, река расширяться начинает, а мне знающие люди сказывали, что после этого она на несколько рукавов поделиться должна. Нам в правый рукав плыть надобно. Да и лодья князя Гостомысла ближе к берегу держаться стала! Знать, так оно и есть! – Родогор огладил бороду и улыбнулся каким-то своим мыслям.

– О чём таком хорошем задумался, вождь?

– Вспомнил друга своего давнего, который где-то здесь, на Вине, должен жить!

– Ты нам ничего о нём не рассказывал, Родогор!

– Мы дружили с ним ещё в юности. Звать его Герес. Он сын кузнеца. Помню, как в Новогороде случился страшный пожар, от которого выгорела чуть ли не половина домов. Многие люди вынужденно ушли из города, а Герес собрал ватагу молодёжи, купил две лодьи, припас разный и уплыл на Вину. Звал и меня с собой, но я не решился. Больше мы его не видели и никаких вестей о нём не получали. Но я уверен, что такой сильный и умный человек не должен был без следа сгинуть. Как только высадимся, попробую у посадника что-нибудь о нём разузнать.