Не знаю, как так получилось, но я провалилась в сон. Он был таким тягучим и тяжелым, будто бы накануне я выпила крепкий алкоголь. Мне ничего не снилось, кроме беспросветной тьмы. Когда я открыла глаза, то заметила, что в комнату сквозь щели в деревянных досках пробились солнечные лучи. Уже настал день. Это открытие настолько сильно меня впечатлило, что я тут же вскочила с кровати и, зашипев от боли, упала обратно.

Всё тело ныло, словно я накануне беспрерывно занималась серьезными физически нагрузками. Особенно сильно болели ягодицы и грудь. Осмотрев себя, я с ужасом заметила на своих запястьях и груди багровые пятна — синяки. Они, как будто некая болезнь, окрасили в уродливый цвет мою кожу. К горлу подступил комок отвращения. Я отчетливо видела на себе следы чужих пальцев и осознание, что мне от них в ближайшее время никак не избавиться, разве что разодрать кожу в кровь, зародило волну гнева с примесью беспомощности.

К счастью, рядом со мной никого не оказалось, когда я очнулась, и это было хорошо. Вынести присутствие Князя я попросту не смогла бы. Медленно встав на ноги, я скривилась, ощущая, как слабая тянущая боль наливается и скапливается где-то внизу живота.

Нужно немедленно найти свои вещи и сматываться. Отыскав свое нижнее белье, валявшееся в самом дальнем углу комнаты, я быстро надела его и подняла с пола джинсы. Засохшая сперма на спине неприятно стягивала кожу, отчего чувство брезгливости вызвало прилив тошноты к самой себе. Меня поимели как какую-то шлюху и где-то в глубине души мне понравился этот секс. Черт… я даже испытала удовольствие, но боль унижения заглушала мимолетный всплеск физического удовлетворения. Не должно быть так, что тебе хорошо и плохо одновременно.

Наспех натянув джинсы, я увидела одну неприятную находку — свою футболку, вернее, то, что от нее осталось. Другой одежды у меня не было. Я запаниковала, понимая, что голой по пояс далеко не уйду. Это просто какой-то ужас и абсурд!

Внезапно входная дверь открылась, на пороге возник смутно знакомый мне мужчина. Я прикрылась ошметками своей футболки и узнала в визитере того самого мужика, который приволок меня сюда вчера.

— На, — мне под ноги бросили какой-то пакет. — Через пять минут поедешь восвояси, — дверь с хлопком закрылась.

Я с опаской глянула на содержимое пакета. В нем лежали вещи: кружевное нижнее белье, немного вульгарное из-за красных вставок, колготки и платье. Красивое светло-розовое платье с открытыми плечами и длинной, наверное, чуть-чуть выше колена. Всё это, конечно, мило и непременно дорого, но оно мне не надо. Взять шмотки, значит негласно признаться в том, что ты — девица легкого поведения. Я отбросила пакет в сторону, нервно походила туда-сюда, больно прикусив нижнюю губу.

К сожалению, другого выхода у меня не было, не пойду же я голой. Пришлось надеть платье. Оно мне отлично подошло, правда, в нем я чувствовала себя неуютно. Слишком открытое. Свернув свои джинсы, я подобрала ошметки футболки и, обувшись, осторожно вышла из комнаты, не взяв с собой то вульгарное нижнее белье.

У дверей меня ждал мужик. Он глянул, плотоядно улыбнулся, но ничего не сказал, просто пошел вперед. Прижав вещи к груди, я молча последовала за ним. В доме было тихо, но всё также воняло сигаретами. Мы вышли на улицу, я глубоко вдохнула свежий утренний воздух и не смогла поверить в то, что меня отпустят.

— Садись, — приказал мужчина, когда остановился у черной иномарки, я замялась. — Бегом! — я тут же в испуге шмыгнула внутрь.

Меня привезли туда же, откуда, собственно, и украли — к дверям кафе. Я была настолько рада видеть родные сердцу места, что чуть не расплакалась, потому что мысленно готовила себя к тому, что больше вообще ничего не увижу.