Кобринец!

Я замерла на миг, а потом завозила ногами, чтобы отодвинуться побыстрее от него. Но парень с усмешкой сказал:

— Хвост отпусти. Щекотно.

Я опустила взгляд и увидела, что нижняя половина его туловища — толстый и длинный змеиный хвост. Кончик которого я до сих пор держу зажатым в кулаке. Даже пальцы побелели…

Отбросила его с ужасом.

Хорус, я трогала змею!

Бр-р-р-р…

Бросив быстрый взгляд по сторонам, я поняла, что сижу в комнате, но не моей. Комната была похожа, наверное, на все остальные комнаты общежития. Вторая кровать была пуста, на столе бардак с книгами и тетрадями. Ясно, я у Кобринца. Вот только зачем?

Взглядом задала ему этот вопрос и получила исчерпывающий ответ:

— А что, надо было к Полозу?

— Не надо, — открестилась. — Как ты…

Хотела спросить, как он узнал, что я болтаюсь за окном второго этажа, но замолчала. Дурацкий вопрос. Кобринец у меня под подозрением. Конечно, он не убийца, он не правореальный. Но змей. Скорее всего — наг, редкий вид чешуйчатых оборотней. Змеи вообще существа себе на уме… Что-то типа Эсмера, который никогда правду не скажет, но зато врать будет вдохновлённо и уверенно.

— Слушай, я вот никак не пойму, как тебе удалось выжить? — спросил он хмурясь. Всё так и стоял надо мной, торча на свёрнутом в кольца длинном хвосте, и было в этом нечто… Одновременно волнующее, отвратительное и неестественно-восхитительное. В основном, потому что верхняя часть тела Кобринца была голой и очень круто мускулистой.

Именно поэтому я сглотнула с таким удручающе-громким звуком, что устыдилась. Когда у меня были последние отношения? Когда-то давно, очень давно… Ещё в Академии МП… Иван Долин, медведь, теплокровный и сильный мишка.

Кобринец удивлённо посмотрел на меня, потом на себя и отвернулся, явив моему взору великолепные мощные лопатки. На правой была татуировка Уроборос. Змея, пожирающая свой хвост. Символ вечности и преемственности. Но в следующую секунду белая футболка скрыла татушку, и я не удержалась от тихого возгласа:

— Заче-ем?

— Что зачем? — обернулся он, с прищуром глядя на меня.

— Ничего, — буркнула. — А по поводу твоего предыдущего вопроса скажу, что не имею понятия.

— Да ладно тебе! Четыре трупа, а ты цела. Жива, невредима, ехидна.

— А тебе бы хотелось, чтобы я была, как они там, в морге?

Я даже обиделась немного. Немного — потому что он всё-таки меня спас. А теперь… Как мне теперь прятаться? И шапку я продраконила… За шапку меня Силантий убьёт! Потому что его за шапку убьёт Аресовна!

А потом до меня дошло.

— Что ты сказал?

— Что именно? Я много чего сказал, — ответил Кобринец настороженно.

— «Четыре трупа» ты сказал.

— И?

— Откуда ты знаешь? Домовые и комендант всем промывают мозги!

Кобринец вздохнул и задал встречный вопрос:

— Сама-то откуда знаешь? Тебе мозги забыли промыть, или ты не та, за кого себя выдаёшь?

Я смотрела на него в упор, не решаясь забраться в мысли. Нет, он не мой связной. Мне бы не подстроили такую подлянку! Только не змей…

Кобринец присел на кровать, совсем рядом, и спросил настойчиво:

— Ты не студентка? Не Ада Вронская? Ты кто?

У меня было два выхода. Сказать правду или всё отрицать. А я выбрала третью дверь.

Потянулась к нему и поцеловала в манящие губы.