Змеиная кожа здесь есть у каждого второго, но её запах я помню и узнаю из миллиона других.

Пока что вопрос номер один: какую тварь я подстрелила в женском туалете на втором этаже кампуса?

Вопрос номер два: кто и зачем уколол девушку перед самой смертью?

Вопрос номер три: что мне делать дальше?

И третий вопрос самый лёгкий из всех. Я мертва. Надо воспользоваться этим и попробовать вести расследование из тени. Домовой пошпионит на меня… Хотя есть одно существо, которое знает, что я всё же выкарабкалась. Даже два, но Силантий, уверена, мне поможет. Раскрываться перед ним нельзя. Однако…

— Силантий, у вас есть выход в магинтернет?

— А как же. Есть. А зачем?

— Надо, — сказала я загадочно.

— Надо… — передразнил он меня и протянул планшет: — Держи, воскресшая.

— Спасибо. А как мне найти домового, который в аудиториях работает?

— Ишь! Зачем тебе?

Я только глянула на завхоза своим фирменным взглядом, обнажив ямочки в улыбке, и он сразу сдался:

— Ладно, найду. На каком этаже?

— На втором.

— Благодарю.

Открыв магновости, я вбила в поисковик «Омск» и пробежалась по заголовкам статей. Ничего из МаГу. Вообще ничего. Ясен пень, никаких журналюг, никаких утечек. Всем подчищают мозги. Полоз боится, что студенты разбегутся по домам… Или Марго боится?

За чтением криминальных новостей (оборотень подрался с вампиром в ночном клубе, ведьма брала деньги с демонов, но вместо заклятий давала простые стишки-пирожки) я не сразу заметила, что Силантий уходил, потом вернулся и тронул меня за плечо. В его глазах плескался страх. Я спросила с трепетом:

— Что случилось?

— Там тебя рвутся увидеть…

— Меня?

— Ну да, твой… твоё… тело бездыханное.

— Кто? — удивилась я. Не Полоз, точно. Ему бы не потребовалось разрешение! Он сам вошёл бы и посмотрел. Значит, студенты. Силантий покрутил головой:

— Лиса, змей и демон.

Нелька, Кобринец и Влад.

За каким… я им понадобилась? Нет, Владу-то понятно. Он хочет порыдать над моим хладным трупом, пожаловаться на судьбу-злодейку, которая не дала нам быть вместе… Нелька, наверное, хочет убедиться, что меня нет в живых, чтобы тоже поплакать. Кобринец… Ему-то я зачем?

Нет, стоп. Не сходится. Если всем почистили память, то никто не должен знать обо мне. Все должны были забыть, что была студентка Ада Вронская, как все забыли про студентку Иру Иванову.

Тогда зачем они все явились?

— Силантий, а Силантий?

— Аюшки.

— А можно я тут у вас спрячусь, а вы их впустите, но только не в морг. И поговорите, узнаете, зачем пришли.

Он прищурился. Пятна на его лице начали медленно менять очертания, словно ползли с места на место. У ведьм это означало эмоциональные колебания. Силантий сомневался. Поэтому я встала, подошла к нему и, положив ладонь на его руку, попросила проникновенно:

— Пожалуйста!

— Ну а как… Как же… А что ж ты теперь будешь тут жить в секрете?

— Пока что. Недолго. Мне правда очень нужно!

— Слушай, воскрешённая… А ты кто вообще?

Я смотрела на него, борясь с желанием рассказать о своей работе под прикрытием, но сдержалась. Повторила:

— Я Ада Вронская, студентка первого курса факультета змееведенья.

Силантий покачал головой, покачал ещё, потом махнул рукой и пошёл в угол. Там была маленькая дверка, которую он открыл и кивнул:

— Давай, заходи.

Обрадованная, я юркнула в тёмную каморку, потом вспомнила и высунулась:

— Силантий, мой чай!

Он сунул мне чашку в руку и притворил дверь. Я приникла глазом к оставленной щели и увидела, как в маленький кабинет заходят трое моих знакомых. Нелька заплакана. Влад хмурится так серьёзно, что прямо щас брови срастутся в одну монобровь. А Кобринец серьёзен, как дракон при подписании важного контракта на хранение золота.