Лиза ничего не ответила, бросив случайный взгляд на губы парня, которые расплылись в улыбке, оголив белоснежные зубы. Когда он скрылся в дверях, а она взволнованно повернулась на Жаклин. Та лишь улыбнулась, прошептав тихое

«Он псих!»

С трудом веря в происходящее, влажными от волнения руками Лиза вставила первый лист бумаги в машинку. Кнопки оказались очень тугими, нажатие на них требовало немалых усилий. В этот момент она вдруг подумала о принятии. О том, что она сдалась, приняв все, что с ней происходит. Но в тот же момент она понимала, что пока никак не может изменить ситуацию. Мысли предательски возвращались к маме и брату, причиняя без того немало боли.

«Я обязана вернуться домой», – промелькнуло в ее голове.

Когда прозвенел звонок, все, как ни в чем не бывало, отправились на обед. Словно они на перемене в школе. Никто не пытался противостоять. Наблюдая за происходящим, Лиза пообещала себе не стать такой же равнодушной, готовой жить в этом ужасном месте.

После обеда работать оказалось еще сложнее. Но стоит признать, вкусная еда однозначно скрашивала ничем не отличающиеся друг от друга будни. К вечеру руки болели так, что едва сжимали ложку. Ноги отекли, от чего хотелось, чтобы кто-нибудь размял их. За первый день Лизе удалось напечатать с десяток страниц. Это был один из худших результатов. А за ужином она получила свои первые две капсулы: желтую и красную. Взволнованно наблюдая за тем, как остальные ребята без каких-либо сомнений засовывают капсулы в рот, она же сжала их в ладони, а после спешно покинула столовую.

Каждый день назойливый и упрямый Габриэль пытался заговорить с Лизой. При этом вел себя очень наигранно и самоуверенно, из-за чего она всячески игнорировала его. И хоть парня у нее еще не было, в этом месте ей даже думать о них не хотелось. К счастью, долгая тяжелая неделя вскоре все же подошла к концу. Все эти дни Лиза засыпала, едва коснувшись головой подушки. Иногда даже забывая умыться. Больше всего у нее болели запястья рук и поясница, а также уставали глаза от постоянного напряжения. Выходные прошли довольно быстро. Большую часть времени она провела в комнате, в своей кровати. Усталость ломила тело и сбивала мысли. А вечером воскресенья, пока Жаклин что-то возбужденно рассказывала, Лиза просто уснула. Вот только снов она в этом месте не видела.

Глава 6

Ближе к десяти вечера послышался громкий стук в дверь. В тот же момент в комнату заглянул Георг. Жаклин озадаченно подняла брови, ожидая хоть какого-то объяснения. Карлики редко приходили в зону сна, только если по срочному делу, которое не требовало отлагательств. Мужчина оглядел комнату, бросив взгляд на сонную Лизу.

– Ты! Идешь за мной! – скомандовал он.

– Что? Я? Но разве уже не отбой? – удивленно произнесла девушка.

– Знаете, она не очень хорошо себя чувствует, – пожав плечами, проговорила Жаклин. Георг же не оставил эти слова без внимания. Несмотря на волнение, что поселилось внутри, Лиза встала с кровати и, натянув на ноги обувь, улыбнулась соседке.

– Все хорошо. Я скоро вернусь.

      Но в ответ послышалось лишь тихое:

«Надеюсь».

Как бы там ни было, Лиза не боялась. Она пообещала себе быть сильной. Быть смелой, ведь только тогда ей удастся вернуться домой. Если это вообще возможно. Теперь только вера в лучшее служила поводом просыпаться по утрам и продолжать двигаться вперед. Хотя стоит признаться, что чувство неимоверной усталости пошатывало эту веру.

      Выйдя из комнаты, они прошли по коридору, огибая пустой холл. Достав из кармана брюк кольцо с ключами, карлик открыл железную дверь, у которой они остановились. По ту сторону оказался еще один коридор с догорающими на люстрах свечами. Их шаги издавали глухое, едва различимое эхо. Карлик торопливо перебирал ногами, а Лиза, напротив, шла чуть медленнее, не желая обгонять его. Этот путь отличался от того, что вел к Королеве, что не могло не радовать. Вскоре странная парочка вышла к широкой лестнице, перила которой обвивали сухие розы. Оставив позади три этажа, перед ними оказалась просторная библиотека. Вдоль стен всюду стояли книжные шкафы, а между ними висели красивые картины неизвестных художников. Тусклый свет догорающих свечей добавлял атмосфере некой таинственности. Открыв ключом одну из деревянных дверей, Георг отошел в сторону как покорный слуга.