– И как мне ее найти?
– Она сама тебя найдет. Мишка. Мое время на исходе, и, не обессудь, проведу его я в этой книге. Она в одном экземпляре, поэтому, не страшно, что испорчу. Сохрани ее и никогда не заглядывай в нее, хоть даже она начнет пополняться. Обещай мне.
– Обещаю, учитель.
– Вот и славно. Прощай, Мишутка… – старик исчез, оставив только на кровати тяжелую книгу, оплетенную вручную кожей. Он не сказал ничего, что обычно говорят в книгах или фильмах, не произнес долгой речи, которая могла бы изменить целую жизнь ученика. Просто ушел…
– Теперь я один… – выдохнул парень, сев на кровать. По его щеке потекла слеза и упала на обернутую натуральной кожей обложку книги. Она тихо поскрипывала, будто кто-то царапал пергамент пером.
* * *
– Книжник! Просыпайся, милок! – Баба Яга неожиданно сильно трясла молодого человека за плечо. – Проспишь так всю жизнь! Сейчас отварчику тебе бодрящего сварганю, и отправишься за Перышком. Дорога у тебя дальняя, тяжелая: раньше встанешь на нее, раньше и до конца дойдешь.
– Да отстань ты, старая! Проснулся уже! Видишь, глаза открыл! Никакого сочувствия! Только разбудила и сразу в дорогу отправляешь! – Книжник с силой протер глаза, которые очень тяжело открывались. – Не отравишь ли ты меня снова своим отваром! И расскажи лучше, что за дрянь это была? Долго спал?
– Спал то ты всего пару часов, внучек. А вот увидел, наверное, целую Сказку?
– Сказку? Да я будто заново родился и прожил чужую жизнь! Что это было? Сказка ли вообще?
– То только тебе известно, милок: сказка то была, или быль…
– Я совсем не помню себя маленького, но это лицо… я ведь такой же – серое лицо в моем мире, которое оживает в Книгах. – Книжник провел ладонью по левой части лица. – Я помню, где это было…
– Отложи на потом воспоминания, мальчик мой, – заволновалась старуха. – Помоги сначала немного этому миру. Ты ведь нужен нам. А то, что увидел сейчас, еще должно само улечься в твоей голове, потом и обдумаешь.
– На то я и Книжник, бабушка, чтобы вам помогать. На то и книжник…
Глава 5
– Фрэнк, ты действительно лучше видишь в этих очках? – Книжник оторвался, наконец, от толстой книги со сказками и решил немного отвлечься от поисков.
– А по-твоему я их просто так ношу? Сам как про меня написал? «Эта подслеповатая собака часто не замечала даже ножку стола, потому нередки были случаи столкновения с ними, да и с другими предметами тоже»
– Неужели? Я как-то не думал тогда, наверное, что ты мне потом еще и в этом мире понадобишься. А не напомнишь, когда это я вообще написал про тебя что-то?
– Даже не спрашивай меня, мне это уж точно неизвестно! Не думал он! Вот теперь приходится мучиться! – пес лапой поправил круглые очки на морде и склонил голову над Книгой. – И, не смотря на мою слепоту, Сказку я тебе нашел с птицей этой!
– Какая же? – Книжник отодвинул от себя тяжелую Книгу и подошел к сидящему на полу в горе Книг псу.
– «Иван Царевич и Серый Волк». Помнишь такую?
– Помнится что-то. Но не все. А ну-ка, напомни!
– Ну, как? Отец сыновей собрал, чтобы поймали вора в саду, который яблоки золотые с яблони ворует. Старший и средний проспали, а молодой перо вырвал у птицы, которая совершала преступление. Отправились сыновья искать ту птицу по наказу отца, так младший и попал на след той птицы, и ему Серый Волк помогал, потом, эту птицу добыть. В итоге у того сына и птица появилась, и жена прекрасная, и конь отменный. Вот и сказке конец.
– …а кто слушал – молодец. Ладно, помню ее. Так это и есть Жар-Птица? И она у Царевича?
– В конце – да. Попадешь ли ты в конец?
– Постараюсь, Фрэнк. Не хочется с Героями по всему сюжету за пером гоняться. Не буду медлить, пойду сейчас. – Книжник взял в руку посох и тут же пропал.