– Максим Сергеевич, гости приехали, – коммуникатор ожил и заговорил голосом Натальи, отвлекая меня от мыслей об Аркур.

Я поднялся и пошел вниз, чтобы лично встретить делегацию. Это были наши партнеры из нескольких европейских стран и потенциальные арендаторы. Площади, которые они планировали занять, обещали нам очень хороший годовой доход. Лифт тронулся, но уже этажом ниже звякнул, раскрывая двери. Внутрь вошел Котовский. Друг и по совместительству мой бессменный помощник встал рядом.

– Удалось решить вопрос с книжным червем?

– Нет, но я уже на полпути, – ответил как можно безразличнее.

Кот повернулся ко мне, и даже боковым зрением я рассмотрел его скептическую ухмылку.

– Неужели? Пока это так не выглядит, но поверю тебе на слово.

Я тоже развернулся к нему.

– Слушай, тебя это забавляет, да?

– Ага, – не стал Кот отпираться. – Сто лет не видел тебя на таком душевном подъеме. Если эта девица сможет вытрясти из тебя все залежавшееся дерьмо, то я ей пожму руку.

– Без руки не останься, – бросил я раздраженно и вышел из лифта.

Иностранцы уже толпились в холле, и я включил дежурную улыбку. Эта часть работы меня бесила больше всего, но совет директоров продолжал настаивать на моем личном участии в важных переговорах.

***

Совещание проходило на удивление гладко. Даже швейцарцы, которые постоянно ко всему придирались, с первого раз согласились на все наши условия. Я подсчитывал в голове, какую часть средств от аренды можно будет направить на другой наш проект, когда за дверью кабинета послышалась какая-то возня и крики. Мы с Котом вопросительно переглянулись, а сердце у меня ёкнуло, предчувствуя беду. Через мгновение дверь распахнулась, являя взору всех собравшихся НЕЧТО.

В этом цветном пятне я даже не сразу распознал библиотекаршу. На ней было какое-то платье канареечного цвета, красные колготки, волосы на голове сияли всеми цветами радуги. И… это что, живот? Судя по размеру, тянул он месяц на девятый. За радостной Аркур маячила бледная Наталья, которая, похоже, проиграла очередную схватку с моей сумасшедшей оппоненткой. Я уже встал, чтобы выпроводить ее взашей, как девица бросилась на меня.

– О, любимый! Ты опять так надолго пропал! Мы с малышом соскучились по тебе.

Она дотянулась до моей шеи, обвила ее руками и вжалась своим неизвестно откуда взявшимся животом. А потом звонко чмокнула в щеку. Люди за столом замерли, и только Кот – засранец – сидел, поджав губы, а его плечи мелко подрагивали от с трудом сдерживаемого смеха. Аркур тем временем отлепилась от меня, повернулась к моим партнерам и начала здороваться с ними на всех возможных языках. Ужасно коверкая при этом слова.

– Бонжур, монсеньоры! Ола, комрадэ! Гутен абенд, херы!

На «херах» я не выдержал, подскочил к ней и сжал локоть.

– Ты что творишь? – зашипел ей на ухо. – А ну, пошла вон отсюда.

Она повернулась ко мне и резко изменилась в лице: глаза наполнились слезами, верхняя губа задрожала, а рука прижалась к сердцу. Да у нее определенно театральный талант!

– Так это правда? Ты бросаешь нас с малышом? – она сместила ладонь на свой фальшивый живот.

– Господа, я не знаю эту женщину, – повернулся я к партнерам в надежде на их благоразумие. – Сейчас мы вызовем охрану и проблема будет решена. Прошу прощения за этот цирк.

– Проблема? Значит, вот кто мы для тебя?! Максим, какой же ты подлец! А ведь твой отец предупреждал меня!

Аркур вытащила из кармана платья телефон и подбежала к иностранцам.

– Вот, посмотрите, это мы с его отцом. Добрейшей души человек, в отличие от этого изувера, – она затравленно оглянулась на меня и снова начала пускать слезы.