– Может, все же передумаешь? Тебе со мной не тягаться, девочка.

У меня даже челюсти свело от злости. Я поднялась на ступеньку выше и повернулась. Встав на цыпочки, практически уткнулась ему в нос. Несколько секунд мы тяжело дышали, сверля друг друга взглядами.

– Я. Тебя. Предупредила. Это война, Гарай.

На следующий день я отправилась к бывшему однокласснику и по совместительству близкому другу, у которого теперь была своя юридическая контора. Гриша внимательно выслушал меня, а потом закатал рукава рубашки. Его глаза сверкнули азартом.

– Как, Манюнь, говоришь, зовут твоего бизнесмена? Разделаемся с ним в два счета.

Довольная собой, я откинулась на спинку стула. Настроение стремительно улучшалось, и мысленно я уже представляла себе кислую мину Гарая, когда он поймет, что ничего у него не выгорело.

– Гарай. Максим. И он не мой.

Улыбка в один момент сползла с лица друга. Азарт в глазах Гриши потух, да и сам он как будто сдулся. Я выпрямилась.

– Ты чего, Гриш?

Он в ответ покачал головой и посмотрел на меня с таким сожалением, с каким смотрят только на смертельно больных.

– Маш, ну ты как обычно, да? Новостей не читаешь, в интернет не выходишь. Кроме своих древних книжек никого не видишь. Ты хоть знаешь, кто такой Гарай?

– Читала я про него, – произнесла обиженно, – ну, бизнесмен какой-то. Крупный.

– Крупный? Маш! – Гришка всплеснул руками и потянулся к телефону, щелкнув кнопку. – Алён, принеси рюмочку коньяка и кофейку.

Через минуту в дверях появилась стройная блондинка, которая поставила перед нами поднос с коньяком и ароматной чашкой кофе. Гриша поставил кофе передо мной, а коньяк выпил сам в один глоток. Я молчаливо ждала, когда друг продолжит. Он покряхтел, встряхивая головой, и снова посмотрел на меня.

– Гарай этот твой, Маш, один из самых богатых и влиятельных людей в стране. Не из тех выскочек, которых по телевизору крутят, а реальный, – он постучал указательным пальцем по столу.

– И что? Это дает ему какие-то права, которых нет у других? – я недоуменно развела руками.

Гриша громко засмеялся, как будто я сказала что-то очень смешное. Закинув руки на затылок, он смотрел на меня как на какую-нибудь диковинку. Я начинала раздражаться, а наш разговор нравился мне все меньше.

– Гриша. – произнесла с нажимом.

– Разумеется, даёт, Маша! И права, и привилегии, и любые преимущества. Он может сегодня щелкнуть пальцем, а завтра к твоему магазину подъедет строительная техника. Кстати, почему он до сих пор этого не сделал?

Судя по недоуменному выражению лица, друг и правда озадачился этим вопросом.

– Ты сейчас серьезно?

– Серьезно, Маш. Соглашайся, что бы там тебе Гарай ни предложил.

– Уже ничего не предлагает, – буркнула себе под нос, складывая руки на груди, а на вопросительный взгляд друга уточнила: – У нас вышел небольшой конфликт, скажем так, с применением физической силы.

– Бога ради, только не говори, что ты ударила Максима Гарая.

– Его холеную физиономию я, конечно, не трогала. Пострадала исключительно нога.

Гриша застонал и уронил голову на сложенные на столе руки. Я же, пока друг сокрушался над моей глупостью и импульсивностью, вспоминала нашу стычку. На самом деле, не знаю, что на меня нашло: обычно я старалась решать проблемы мирным путем. Но этого мужчину мне захотелось придушить буквально с первого взгляда. Он вел себя так, словно единолично владеет этим миром.

– Гриш, ну неужели ничего нельзя сделать?

– Твой единственный шанс – это получить охранный статус на здание, но по опыту скажу, что такие согласования могут занять до года. Вряд ли ты столько продержишься. К тому же не факт, что власти согласятся признать здание объектом культурного наследия.