Первым молчание нарушил Рикон. Он сложил на груди руки и присвистнул.

– Ого! Ты где так извалялась, малявка?

В зеленых глазах брата горели веселые огоньки. Ив знала – за его словами не стоит ни злоба, ни издевка. Брат просто обожал ее дразнить.

– Не болтай ерунды, Рикон! Нигде я не валялась!

– А то не видно. Поросята и то чище, когда осенью желуди роют.

– Поросята?! Ну держись, Рикон! Я покажу тебе поросят!

– Все. Довольно. Прекратите оба, – спокойный голос отца вмиг пресек перепалку. – Сейчас не время для ссор. Пойдем, Ив. Я хотел с тобой поговорить.

Рикон многозначительно поднял брови.

– Ох и достанется же тебе, сестрица, – прошептал он и, насвистывая, зашагал в столовую.

Нелл тоже подхватила юбки.

– Я распоряжусь, чтобы для молодой госпожи приготовили одежду и воду для умывания, – пробормотала она и заспешила прочь.

Отец вошел в библиотеку, и, поникнув, Ив поплелась следом. Внутри приятно пахло деревом и кожаными переплетами. Книжные шкафы располагались вдоль стен, освобождая место столикам, мягким диванам и креслам. Это была любимая комната Ив. Ей нравились шорох страниц в тишине, уютный треск огня в камине и удобные кресла. В детстве отец часто читал ей здесь книжки и теперь выбрал тот же диван у камина. Ив села, ерзая среди подушек, и с замиранием сердца приготовилась выслушать все, что скажет отец. Она заслужила упреки и порицания и заранее была согласна на любое наказание. К удивлению, вместо суровой отповеди отец нежно взял ее руки в свои.

– Я не сержусь на тебя, Ив, и не собираюсь ругать. То, что ты как дикарка носишься по округе, отчасти моя вина.

Ив с изумлением уставилась на отца. Совсем не это она ожидала услышать.

– Я не уделяю тебе должного внимания. Постоянно занят и пропадаю в разъездах. Какое после этого у меня право тебя наказывать и ругать?..

Отец тяжко вздохнул. Он провел рукой по волосам Ив, вытащил из косы сухой лист и бросил его в угли.

– Только взгляни на себя: вся в пыли и одета как деревенский мальчишка, – отец покачал головой, и в его голосе прорезалась скорбь. – Твоя мать бы не хотела, чтобы ты так росла. Она предпочла бы, чтобы ты жила как настоящая леди.

Лицо отца вдруг стало невероятно грустным и усталым. Его голубые глаза с тоской устремились вверх по стене. Ив знала, куда он смотрит. Над каминной полкой висел портрет Алисии Стаут, ее матери.

На картине мать сидела, изящно сложив руки поверх светлого кружевного платья. Каштановые волосы сплетались в замысловатой высокой прическе. В зеленых глазах сияли понимание и доброта, а губы мягко улыбались. Мать воплощала собой образ идеальной леди, прекрасный и недостижимый. Рикон внешне сильно на нее походил. Ив же получилась точной копией отца: те же чернильные волосы, васильковые глаза и острый упрямый подбородок. Она не помнила мать и знала ее лишь по рассказам слуг и отца. Алисия Стаут умерла, когда Ив было два года.

Ив перевела взгляд на отца, и сердце болезненно сжалось. Лучше бы он ее отругал, чем выглядел таким печальным!

– Но я и живу как настоящая леди! – воскликнула Ив, разбивая оковы скорбной тоски. – Тебе не в чем себя упрекнуть.

– Конечно живешь, – прошептал отец. Он смотрел на Ив, но будто не видел.

– Вот, гляди. Я могу быть леди и без красивых нарядов, – Ив передвинулась на край дивана, выпрямилась и с важным видом сложила руки на коленях, подражая матери с картины.

Отец улыбнулся, но грусть не покинула его глаз.

– Хочешь, я прямо сейчас пойду и переоденусь в платье? – предложила Ив. – Хоть это тебя обрадует?

– На самом деле, Попрыгунья, мне все равно, носишь ты штаны или платья. Главное, чтобы ты была счастлива. Остальное неважно, – отец вздохнул и потер глаза. – Но я хотел поговорить с тобой не о том. Ты же знаешь, что к нам сегодня приедут гости?