– Что ж, мы, конечно, могли бы забрать их по-хорошему, но я, если честно, хотел бы встретить сопротивление, – с улыбкой сказал Танк, подмигнув Меиру. В своей силе и в численном превосходстве он не сомневался и потому чувствовал себя более чем уверенно. – Знаете, меня только что посетила прекрасная идея. – Танк обернулся к своим сподвижникам и со зловещей улыбкой продолжил: – Мы не будем сегодня выбивать из них дурь за то, что они переводят еду на собак, когда людям нечего есть. Сегодня мы заберем этих очаровательных бифштексов, и я лично приготовлю парочку восхитительных хот-догов. – Он снова обернулся к нам. – К вам же мы вернемся чуть позже, и я с радостью заставлю всех вас до единого обгладывать оставшиеся кости.

Танк сделал шаг вперед, приближаясь к Нику, и ударом наотмашь попытался его откинуть к кроватям, освобождая тем самым дорогу к пушистым. Щенки, увидев вытянутую руку Танка, еще больше начали рычать и скалиться, но это вряд ли могло хотя бы малость испугать почти двухметрового верзилу, который лишь еще больше улыбался каждому их сопротивлению.

Его ладонь, летевшая прямо в лицо Нику, остановилась в нескольких дюймах и, не достигнув желаемой цели, уперлась в выставленный блок. Тут же его улыбка спала с лица, а уже через мгновение он ощутил сильную боль в суставе руки. Такого он не ожидал и, будучи уверенным в своем доминировании, не был готов к такому наглому сопротивлению. Правой рукой Ник схватил его за запястье, левой тыльной стороной ладошки несильно ударил его по животу, в то же время его правая рука уже проворачивала запястья. После чего последовал несильный удар ладошкой левой руки по локтю, и Танк уже стоял на коленях, кряхтя от боли. Ударил бы он его резко и с силой – локоть бы без труда вылетел. Но он этого не хотел. Собравшихся было очень много, и это скорее бы лишь ожесточило толпу, чем заставило передумать и уйти.

– Уходите, или я сломаю ему руку, – заявил Ник, а жалостливое лицо Танка, смотревшее на них, было доказательством его серьезных намерений. Он снова надавил на локоть, заставив Танка кряхтеть. – Слышите, что говорю?

Вся толпа замерла в ожидании. Никто из них не знал, что теперь делать.

– Ладно, уходим, – раздалось позади замершей толпы. – Вернемся позже.

Бита, разгневанный очередным поражением, с грустью смотрел на Танка, скрученного и корчащегося от боли. Он уже собирался развернуться и уйти, как вдруг в глазах своего товарища увидел такую же злость, как и у себя, ту, в которой он пожертвует сломанной конечностью, но не простит его, если он ничего не сделает. Один раз он уже облажался и ничем не помог другу. Вторая его слабость будет уже непростительной, и тогда его лучший друг и вся их компания будут думать, что он трусливый кролик.

Развернувшись снова, он сжал кулак и кинулся на обидчика, пытаясь ударить его в лицо со всей силы. Удар для Ника был несложный, он с легкостью выставил блок и ребром той же руки ударил его по шее. Затем последовал удар коленом в корпус и завершающий удар стопы в коленный сгиб. Бита, ничего не понимая, что и как произошло, оказался лежащим на полу и стонущим от боли, которую он с детства не мог по-мужски переносить, хоть и выглядел барным вышибалой. На толпу это произвело взрывной эффект и, что хуже, сигнал к действиям. Теперь, когда их лидер был выпущен из цепких рук, они как будто сорвались с цепи и побежали, поднимая кулаки. Ник отбивался как мог, мы с Меиром ему помогали, но драться, как он, мы, к сожалению, не умели. Перевес сил и замкнутое пространство быстро дали о себе знать. Уже через пару минут мы с Меиром оказались на полу с заломленными руками. Ника же просто взяли числом, и, пока его держали за руки, Танк мстил ему за свой позор как только мог и сколько силы позволяли. Отпустили его лишь тогда, когда встревоженная толпа поняла, что еще несколько таких хлестких ударов их вожака – и на них повесят убийство, а этого никто не хотел. Танка оттащили к двери, едва удерживая втроем. Лицо Ника было не узнать, он едва дышал. Танк с Битой с лицами, полными злости, вытащили щенков из-под кровати, предварительно пнув нас с Меиром. Пушистых схватили за шкирки и с необъятной ненавистью вместе с остальными потащили вдоль по коридору.